Люди грозных лет

Поветкин и Лесовых молча смотрели по сторонам, угадывая, где теперь проходила линия фронта. Безлесные холмы, овраги, речушки восточнее Орла; знаменитые своими яблоками Поныри севернее Курска; поэтичный тургеневский Льгов к западу от Курска; привольная равнина и уже набравшие силу реки у Сум; северная и восточная окраины Белгорода; Северный Донец по всему его течению — вот те места, где проходила невидимая отсюда линия фронта.

— Февраль сорок третьего года, — тихо сказал Поветкин, — полтора года войны!

— Да, февраль сорок третьего, — повторил Лесовых, — Курская дуга. Что-то ждет нас впереди?

— Опять бои. Наступление, вероятно, а может, снова оборона, — сказал Поветкин и затаив дыхание всмотрелся в небо.

С запада, громоздясь островами и башнями, ползла по-летнему грозовая иссиня-черная туча. Нижние края ее сливались с горизонтом, а боковые угрожающе расплывались в стороны. На землю упала мрачная, сумеречная тень. Казалось, вот-вот налетит вихрь, туча надвинется ближе и захлещет неудержимый ливень. И вдруг с противоположной стороны, на фоне бронзового накала неба выполз огненный краешек солнца, и еще не яркие, но уже сильные лучи света брызнули на землю. Наползавшая туча сразу побледнела, теряя грозные очертания, и на уцелевших куртинах снега, на островках хрупкого льда, на лужах и ручейках сияющей россыпью вспыхнули мириады ослепительных искр.

Сентябрь 1953 г. — апрель 1957 г.

Москва, Тенгинка-Горское, Новое село.