Люди и атомы

Так как окончательное решение о взрыве должно было быть принято в последнюю минуту, мы, ложась спать, не знали, что принесет ночь. Испытание должно было состояться за час до рассвета, поэтому мы каждый раз просили разбудить нас в четыре пятнадцать ночи. Моряк, на обязанности которого лежало будить нас, прибывал точно в положенное время и объявлял: «Четыре пятнадцать, сэр, вам вставать не надо». Даже утром в день «Д», назначенный для испытания, когда моряк сказал только: «Четыре пятнадцать», я не знал, не отменят ли испытание в последнюю минуту. Так уже происходило дважды.

Фотографам было запрещено делать снимки, пока не пройдет пятнадцать секунд после взрыва. Когда сотрудник безопасности отсчитывал четверть минуты, на небе появилось маленькое облачко, а к пятнадцатой секунде оно уже почти скрыло величественное зрелище огненного шара. Проклятия фотографов все еще звучат в моих ушах.

Я никогда не забуду заголовка к заметке одного корреспондента вечерней газеты. Хотя он являлся видным политическим репортером из Вашингтона, его знания ядерной терминологии были довольно элементарны. Заголовок выглядел так:

«Мегатонна, мегатонна, это чертовская бомба!»

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Оглядываясь назад

ГЛАВА 26 Свет из глубин

Атомному «восходу» в Аламогордо в июле 1945 г. предшествовала заря, которая начала заниматься почти полвека назад. Первые слабые проблески этой зари, невидимые человеческому глазу, появились в один облачный парижский день 1896 г. на фотографической пластинке в темном ящике стола, где ее хранил рассеянный профессор физики. Как ни странно, заря новой эры на Земле, достигшая своей кульминации почти через пятьдесят лет, и свет не солнечного

происхождения явились следствием того, что в тот серый зимний день солнце было спрятано за тучами. Прошло еще несколько лет, прежде чем смысл этого свечения был понят и его значение правильно истолковано.

Странное свечение из внутреннего мира, казавшееся в то время сверхъестественным, было впервые замечено Анри Беккерелем — профессором физики Парижского музея естественной истории. Он был признанным всемирным авторитетом в области люминесценции — способности некоторых веществ испускать свет после воздействия на них солнечных лучей или других видов излучения. В это время, в начале 1896 г., его особенно интересовали рентгеновские лучи — эта глубокопроникающая радиация, случайно открытая в Германии в ноябре 1895 г. Вильгельмом Конрадом Рентгеном. Больше всего привлекло его внимание предположение великого математика Анри Пуанкаре о том, что между рентгеновскими лучами и люминесценцией стекла рентгеновской трубки в месте выхода лучей существует прямая связь. Если это так, рассуждал Беккерель, люминесценция естественных веществ также может сопровождаться испусканием рентгеновских лучей, а значит, рентгеновские лучи можно получать более просто и экономично, без рентгеновских трубок и высокого напряжения.

Известие об открытии рентгеновских лучей потрясло мир. Эти таинственные лучи обладали способностью проникать через тело, одежду, дерево и металл. Люди говорили, что лучи буквально «видят сквозь все», могут проникать через стены домов и перегородки комнат, сквозь одежду. Каждая викторианская красавица могла стать леди Годайвой *, беспомощной под взглядом любопытных, вооруженных биноклями с рентгеновскими лучами. Викторианские девушки краснели при одном упоминании о рентгеновских лучах, а пожилые джентльмены с удовольствием вели беседы на эту тему в своих клубах.

Газеты всего мира публиковали всевозможные фантастические рассказы со страшными изображениями костей рук и ног живых людей. У воскресных приложений был бум. Некоторые нью-йоркские газеты писали о

* Женщина из средневековой английской легенды, которая в обнаженном виде проехалась верхом на коне по улицам Ковентри.— Прим, перев.

том, что новые лучи могут фотографировать души умерших. Одна газета сообщила, что в Колледже врачей и хирургов рентгеновские лучи применяются для проектирования анатомических диаграмм прямо в мозг студентов, что дает им более прочные знания, чем обычные методы учебы.

Один член законодательного собрания в Нью-Джерси внес в палату представителей законопроект, запрещающий использование рентгеновских лучей в театральных биноклях. Одна лондонская фирма рекламировала одежду, «обеспечивающую защиту от рентгеновских лучей». А лондонская «Пэлл Мэлл газетт» метала громы и молнии в передовой статье: «Нам надоели рентгеновские лучи. Возможно, самое лучшее, что надо сделать цивилизованным странам,— это объединиться и сжечь все рентгеновские лучи, казнить всех изобретателей, собрать все оборудование в мире и утопить его в океане. Пусть рыбы разглядывают свои кости, если им угодно, но не мы».