Люди и боги

В следующий момент я выстрелил. Настя, повернувшись к заведующей, отвернулась от авторитета и его подручных, чем те не замедлили воспользоваться. Все происходило на автомате, я бы даже сказал на интуиции — непривычный к таким вещам мозг не успел работать в режиме реального времени. Но, слава богу, вложенные в любого человека инстинкты сработали, и когда Иса подал пальцами неуловимый жест, палец сам нажал на спуск.

..Хреновый из меня прикрыватель! Я должен был догадаться и выстрелить сразу, хотя бы вхолостую, просто чтобы остудить их пыл. Но проморгал, стреляя в одного их трех уже вскочивших бандитов.

Дальнейшее произошло за долю секунды. Моя пуля вошла горилле аккурат в центр груди, и он по инерции полетел вперед и чуть влево. Настя же сделала кульбит, отскочив в сторону. Только вдруг стояла, направив ствол на старую кикимору, и вдруг оказалась значительно правее, снося клинком голову второму из нападавших. Третий же перекувыркнулся в воздухе и упал в стороне, совершенно не в том месте, куда собирался прыгать. Даже мне было трудно уловить колдовское отталкивающее воздействие, похожее на удар кувалды. Вот это мощь!

Но это было еще не все. Настин клинок, совершив оборот в воздухе, завершил свой путь возле горла толстухи. И только после этого на пол грохнулось тело второго, а рядом шлепнулась его голова, с навечно застывшей перекошенной физиономией. Кровь веселыми толчками выплескивалась из того места, где оная еще секунду назад находилась, заливая пол.

Меня вывернуло прямо на штору. И рвало достаточно долго. Даже осознание того, что я убил человека, не сразу дошло до разума, затуманенного ужасом вида голого тела с отрубленной головой.

Я отполз в сторону, пытаясь хоть как-то сдержать дрожь. Чувствовал, что Консуэла внутри напряглась до предела, не давая мне потерять сознание.

Иса сидел на том же месте, бледный-пребледный. Трое оставшихся бандитов отползли в дальний конец комнаты. Тот, который зажимал раненое плечо, тоже был белее мела, один же смотрел равнодушно, зло, исподлобья. И в его глазах я увидел то, что видел до этого у «танкистов» — это были глаза прожженного ветерана, видавшего и не такое на своем веку.

«Чечня, война», — сразу пришли на ум слова. Этот тоже воевал. И интуиция подсказывала, что не на стороне федеральных сил. А раз так, то он был наиболее опасен, и я взял на мушку его.

— Тебе этого не оставят, — без акцента проговорил Иса. Говорил спокойно, лишь констатируя факты, хотя в лице не было ни кровинки. — Даже если ты убьешь меня, мой брат тебя найдет. Будешь умирать долго и мучительно. — Его лицо, наконец, пронзила гримаса ненависти.

— Ах, как я боюсь! Просто вся дрожу от страха! Аж обделалась! — Настя пнула лежащую без сознания заведующую, упавшую в обморок от увиденного.

— Спасибо. — Это уже мне. Я кивнул. Хотя сильно подозревал, что нахожусь тут для мебели. С ее способностями она и десятерых таких уложит, не моргнув. Я еще раз мысленно подобрался, давя тошноту.

— Ну что, Иса, колись, давай, кто крыша этого прекрасного дома удовольствий?

— Пошла ты! — гордо ответил бандит.

— Ну, смотри, сам напросился. Хотела предложить тебе умереть быстро и легко, не хочешь — как хочешь.

Иса нервно рассмеялся. Настя, не обращая на него внимания снова пнула женщину. Та застонала. Приподняла лицо и стала хлопать по щекам. Наконец, та пришла в чувство.

— Ну что же вы, Антонина Петровна, своих воспитанниц не узнаете? Нельзя же так. В вашем бизнесе короткая память вредна для здоровья.

— Ты? — старуха в ужасе отшатнулась и попыталась отползти — Ты жива?

Я вновь краем глаза увидел движение со стороны чеченского ветерана и наученный горьким опытом предупреждающе выстрелил. Тот намек понял, дергаться перестал.

Окинув взглядом происходящее, ведьмочка равнодушно вернулась к трясущейся от страха заведующей.

— Помните Янку? Которая повесилась? Не помните, нет? Жаль. А я вот помню. — Она показно вздохнула. — А других девочек помните? А мальчиков?

— Это давно было… Я плачу им… Хорошо плачу! Они сами хотят сюда!.. — пролепетала та.

— А, времена, значит, изменились, — деланно кивнула Настя. — Теперь вы не заставляете, а покупаете воспитанниц. Да, как же это гуманно. — И с ноги зарядила толстухе по необъятному животу. Наверное, если бы ударила сильнее, та б окочурилась. Но и этого оказалось достаточно — старуха с перекошенным от боли лицом натужно пыталась схватить глоток воздуха. Настя повернулась ко мне.

— Миш, что мне с ней сделать? Как думаешь?

Думал-то я много как. Да только не мое это дело. По мне, так этими делами правоохранительные органы должны занимаются. Эту мысль и озвучил вслух.