Люди и боги

Я схватил Магу, и, прикрываясь им, как щитом, приставил ствол к виску.

— А ну назад!

На лице ведьмы появилась новая зверская усмешка. Она кинула автомат за плечо и достала меч.

— Веди его к машине. Через гостиницу, там чисто. Дальше мы сами.

Я еще раз ударил бандита и потащил в холл гостиницы.

…Стоявший в коридоре боевик не понял, почему вдруг замолчал автомат. И не понял, что отмерянное ему Аллахом время на этой земле вышло даже тогда, когда из-за угла появилась белая женщина, русская «беляд» в короткой юбке. То, что в ее руках не игрушка, а смертоносный клинок — его душа осознала, лишь отлетая от тела…

Холл. Никого. Только тела охранника и администраторши. Живых, просто без сознания. Идем дальше.

— Стой! Бросай оружие! Руки за голову! — голос сзади. Ускользаю и оборачиваюсь. «Тихий» «забитый» Бароев обрушивается на то место, где я стоял всей массой. Да, Настена тридцать раз права! Драться я умею, даже не умея драться! Нужно только вовремя на все реагировать.

Провалившийся сквозь меня чеченец упал на пол. Передо мной мент, держит меня на мушке. Простой страж порядка, каким-то образом оказавшийся в гостинице. И одет не по форме… Жалко парня, но иначе обезвредить его не могу. Проявляюсь и стреляю из обоих стволов. По ногам.

Милиционер упал, и, матерясь, взвыл. Я подбежал, забрал его оружие, засовывая за ремень. Полуголый чеченец тем временем вскочил и попытался сбежать. А вот этого я тебе, родной, не позволю.

Выскакочил на улицу. Я проскальзнул следом через стекло, выигрывая этим несколько секунд. Дальнейший мой прыжок остановила Эльвира, криком

«Идиот! Да когда же ты поумнеешь?»

Я остановился, хмыкнул и разрядил по ногам улепетывающего со всех ног бандита остатки обеих обойм.

Попал. Тот упал как подкошенный, держась за правую икру. Догнал его и врезал носком кроссовки по скуле.

— Куда, мразь!

Тот начал что-то выть, ударил ногой в живот. Аккуратно и не спеша заменил обе обоймы. Из-за угла появилась моя Настена, перепачканная кровью. За ней ковылял довольный афганец, рот до ушей. Глядя на ведьму, такую хрупкую, такую сильную и такую жестокую, я невольно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

— Сбежать пытался, — как бы извиняясь кивнул я на бандита.

— Окей. Мальчики, я подгоню транспорт, погрузите его на заднее сидение.

И дефилируя, небрежной походкой направилась к броневику. Михалыч, тоже смотрящий ей вслед, деловито причмокнул:

— Береги ее, Миха! Хорошая девка!

Затем, сменив объект внимания, обрушил приклад на простреленную ногу бандита.

— Что, помнишь меня, сука? Я те говорил, мразь, что мы еще встретимся?!..

Меня в тот момент занимали совершенно иные мысли…

Глава 7. То, что страшнее мести

Ливия, 10 000 лет назад

— Все готово, учитель. Последний поселок пал.

Зебаб и его два десятка выехали из тьмы навстречу.

— Потери?

— Двое убитых и пятеро раненых.

— Убили всех?

— Да. Остались только женщины, старики и сопляки, не умеющие держать копье. Посевы сожжены. Амбары и загоны сожжены. Я не знаю, как выживут оставшиеся.

— Что-нибудь придумают, — равнодушно пожал плечами шаман. — Пусть объединяют роды. — Судя по его холодному голосу, ему действительно было наплевать. — Ждите после рассвета у Красного Камня.

Вождь кивнул, и объединенившееся войско поехало дальше, оставляя за спиной полыхающие поселения Юду и выжженную землю. Закончилась четвертая, последняя ночь расплаты, и остатки некогда могучего племени рыдали где-то сзади, оплакивая павших и проклиная ушедших.

Сам шаман обернулся к Астарту

— Возьми четверых воинов, и поехали.

— Да, учитель, — кивнул командир разведки, после чего отдал приказы и в сопровождении четверых снайперов поехал следом. Сзади на поводу шел конь с перекинутым через круп обгоревшим человеком.

— Не слишком ли это жестоко, за гибель женщины и ребенка убивать столько человек? — вдруг задал давно мучивший вопрос агессилиец. — Только мы убили больше сотни. А еще два десятка вождя…

Сатанаил равнодушно пожал плечами.

— Дело не в количестве. Они преступили заветы собственного бога.

— Тогда получается, что ты — карающее копье их бога? Почему же тогда так ненавидишь его? — задал он простой, но очень сложный вопрос.

Сатанаил поёжился. Агесселиец простой парень. Хорош в бою, незаменим в разведке, чувствует колдовство (хотя и не сильно, на уровне интуиции). Но вот на более сложные вещи смотрит слишком просто. Не усложняет жизнь мудрыми изысканиями. И до чего же простые и логичные вещи говорит иногда. Такие, до которых не додумаются многомудрые старцы.

Шаман прикрыл глаза, оставляя выбор дороги опытной лошади, снова пытаясь разобраться в себе, а заодно понять, как объяснить этому простому парню то, что чувствует.

— Я думал об этом, Астарт. Только пришел к выводу, что это не так. Не он наказал их за зло, а я. Он только воспользовался моей победой, но ничего не сделал сам для этого.

— Может быть, он помогал тебе все это время? Чтобы твоя месть стала его наказанием?

Сатанаил снова пожал плечами.