Читаем Люди и боги полностью

Люди и боги

Тем, кто очутился здесь много лет назад, повезло меньше, чем «Морской стреле». Вероятно, их корабль был изгрызен настолько, что о ремонте не шло речи. Моряки покинулимертвое судно, и килехват со временем полностью сожрал его, оставив лишь железные детали и немногочисленные стекла. По разбросу гвоздей, скоб и колец угадывался контур корабля — он был больше северной шхуны.

А в лесу обнаружилась команда. София чувствовала, где искать: зайти поглубже в чащу, где не было бы слышно пиршество чудовища; свернуть, подняться на пригорок, где не достал бы штормовой прибой… Там и нашлась полусгнившая хижина.

Время стерло не только тех людей, а даже их следы. Все рукотворное истлело в пыль. Хижина так просела и заросла лианами, что напоминала странной формы куст. Могилы едва угадывались по спиралькам из камней среди густой травы.

Но кое-с-чем годы не справились. Один непогребенный скелет белел у хижины. Кости сохранили странную позу мертвеца. Он лежал на спине, вытянувшись, как стрела, протянув над головой сложенные в замок руки. Человек не мог умереть в такой позе — очевидно, ее придали уже трупу. Скелет представлял собой указатель.

Они двинулись сквозь заросли. Обнажив меч, Юнга разрубал стебли и расчищал дорогу. Через сотню ярдов тропу преградила скала.

У ее подножия сидел тот, кто сделал из мертвеца дорожный знак. Череп упал и откатился вбок, внутри него свили гнездо ящерицы. Обрывки одежды лохмотьями повисли на ребрах. Позвоночник опирался на скалу, кости ног рассыпались по земле, а между ними краснел в траве ржавый остов железного предмета.

— Нож, — сказал Юнга.

— Кортик, — уточнил Шкипер.

— Он убил себя.

— Когда окончил дело.

Судья отклонил пару веток, чтобы солнце хорошо осветило скалу. Бороздки, процарапанные в камне, складывались в рисунок. Кривые, искаженные очертания были все же узнаваемы: карта Полариса. Тусклые бороздки изображали материк, Дымную Даль, реку Холливел, Кристальные горы. Человек не тратил на них слишком много сил, фокус его внимания лежал за краем континента.

Правее залива Мейсона, двумя футами восточнее Руайльда, темнел пятном остров. Последний из моряков вырезал его со всем старанием, буквально выгрыз в скале. А рядом, еще восточней, изображался череп и надпись: «Стоп! Воды смерти!» Четырнадцать букв — огромная масса труда. Именно в них и состоял главный смысл послания.

— Он предупреждает о всяких чудовищах! — Юнга озвучил то, что остальным уже было ясно.

София сказала:

— Теперь понимаю, отчего вы не дали нам раньше зайти сюда: не хотели отпугнуть. Мы шли на охоту как раз в воды смерти, не так ли?

— Смотрите внимательней, миледи, — торжественно и строго ответила Мирей.

Судья заметил первым, потом — герцогиня.

Этот остров был не одинок. Другой, помеченный таким же черепом, темнел восточней Тысячи Осколков. Третий — в самом низу, на фут южнее Лаэма. Четвертый — уже на западе, левее Фольты. Черепа возле каждого острова говорили яснее слов: от материка до черепа ходить можно, дальше — смерть.

— Вокруг всего Полариса водятся чудовища? Это он хотел сказать?..

— Да, миледи. Такие острова зовутся Метками. Всего их шесть, но этот бедняга знал только четыре. Их и нарисовал как предостережение.

— Вокруг всего Полариса… — повторила София.

— Заметьте: не вплотную к нему. Есть полоса покоя, на западе она узка, потому фольтийцы часто выходят за нее. А на востоке и юге — добрых пятьсот миль безопасных вод. Большинство поларийских моряков никогда их не покидают, потому не верят сказкам о гуркенах и килехватах. Наш континент, миледи, — это островок порядка, со всех сторон окруженный хаосом.

София знала, как смешно и глупо звучат эти слова. Персонаж, произносящий их, всегда оказывается неправ. Однако она выронила:

— Не может быть…

Судья повертел в руке чимбук, не решаясь тревожить музыкой сон мертвеца. И сказал:

— Знаю загадку, весьма подходящую к случаю. Одна девочка жила с родителями в большом красивом доме. На верхнем этаже была комната без окон, вечно запертая на замок. Ключ имелся только у родителей, а девочке запрещалось открывать эту дверь. Однажды родители уехали, а девочка взяла шпильку, долго ковырялась в замке и сумела отпереть. Открыв дверь, она испытала глубокое потрясение. Вопрос: что увидела девочка?

Тогда слезы выступили на глазах леди Мирей Нэн-Клер.

— Благодарю вас, судья. Даже не представляете, насколько вы правы.