Люди и боги

Второй из Пяти сопровождал Адриана в походе. Уже не пленником он был, а гостем и советником. Очевидно, в ходе допросов Адриан не сделал с графом ничего такого, чего нельзя было простить. Южанин не выказывал никакой обиды и каждый вечер захаживал в шатер к Адриану — на чай. Беседовали они о чем-то настолько секретном, что разливал напиток по чашкам сам Адриан, а Хармон лишь приносил чайник и исчезал из шатра. Оставался неподалеку — вдруг позовут. Спать не решался, хоть и сильно хотелось, зато мог спокойно посидеть, расслабить ноги. Хоть Хармон и не участвовал в чаепитии владыки, но наслаждался им.

И вот однажды вечером он сидел в дюжине шагов от владыческого шатра, облюбовав для своих ягодиц кустик травы, чуть более мягкий, чем окружающие камни. Глядел с высоты птичьего полета вниз, на красоту. Войско стояло на плоскогорье, с обрыва виднелся приятный городок, похожий на Мелисон, усыпанный уютными огнями. Картина навевала мысли о доме — то бишь, не о здании, а об очаге — о месте, где тебя ждут. Где тепло, уютно, тихо, вкусно. Где милая девушка, вроде Низы, накроет на стол, нальет вина, разомнет тебе усталые плечи, а после сядет рядышком и выслушает все, что ты захочешь сказать. Мне много лет, — думалось Хармону. Я перерос приключения и дозрел до семьи. Мне нужен дом и очаг, и любящая жена.

Мысли эти, правдивые и простые, проникли в самую его душу. Все прочее — карьера, деньги, придворная должность, даже страх перед Лабелинами — стало казаться наносным, неважным. Семья — вот главная ценность, остальное — шелуха. А коли так, — легко и твердо решил торговец, — сейчас пойду к Адриану и попрошу отставки. Если он благородный человек — а он ведь такой и есть, — то поймет меня и отпустит, и защитит от Магды.

— Красиво, правда? — раздалось за его спиной.

Хармон оглянулся — и запыхтел, спеша подняться.

— Ваше величество!

Адриан удержал его за плечо:

— Не нужно вставать. Лучше я сяду возле вас.

И владыка сел прямо на землю, даже не выбрал кустика помягче.

— Ваше величество… — промямлил торговец.

Судьба давала шанс поговорить наедине и попросить, о чем хотелось. Но прямо вот так, с места в карьер — выйдет оскорбительно. Нужно как-то начать беседу, подвести исподволь… Плохо, что Хармон так устал. В голове не мысли, а кисель.

— Как вам живется, сударь? — спросил Адриан.

— Прекрасно, ваше величество!

— Имеете ли пожелания, просьбы?

Нет уж, это явно был формальный вопрос, и ответ на него заранее предписан:

— Никаких, ваше величество. Я рад служить!

Адриан издал тихий смешок и сменил тему:

— Любуетесь видом?

— Да, ваше величество, очень красиво.

Хармон вдруг осознал, что все его ответы — до неприличия коротки. Собрал мысли в кулак и сказал подлиннее:

— Этот вид навевает самые теплые мысли: о семейном очаге, доме, детях. Начинаешь хотеть простой и радостной жизни.

— Тут мы с вами несхожи. Наша страна велика и прекрасна, но ее красоты побуждают меня не к покою, а к действию. Хочется строить, улучшать, преумножать. Прибавить что-нибудь к этому бескрайнему богатству!

— Очень благородные мысли, ваше величество.

— Вам не стоит давать мне оценки, даже положительные. Однако я согласен: это полезные мысли, раз они мотивируют на свершения. — Адриан усмехнулся: — Знали бы вы, как многое предстоит свершить! Чтобы пройти этот путь, понадобятся все силы и…

Он запнулся и продолжил совсем иным тоном:

— Кстати, сударь. Давно хотел вас спросить: зачем Кукловод продал Светлую Сферу?

Хармон чуть не подпрыгнул.

— Кто? Что?.. Не могу знать!..

— Кукловод — это граф Виттор Шейланд, который поручил вам продажу Предмета. Вы не знали?

— Я?.. Простите, ваше величество, откуда же мне?.. Его милость граф не говорил, что он — Кукловод. Насколько понимаю, это дело секретное…

— Вы правы, он держал это в тайне. Но теперь вы знаете: граф Шейланд — Кукловод, хозяин Перстов, умелец говорить с Предметами. В его замыслах мне многое стало понятно, кроме одного: зачем продавать Светлую Сферу? Он же мог заговорить с нею, сделать ее своим орудием!

— Наверное, ваше величество, Сфера не стреляет.

— Очевидно, что нет. Судя по вашим рассказам, Сфера — не оружие, а нечто вроде зрительной трубы. Устройство, чтобы глядеть вдаль и находить сокрытое. Но это не снижает ее ценности, а напротив, увеличивает. Перстов Вильгельма много, Сфера — одна. А зрительная труба полководцу нужнее, чем арбалет.

В голосе владыки звучал подлинный интерес. Разговор перестал быть формальным — на сей раз Адриан действительно хотел услышать ответ. Хармон волевым усилием стал подгонять вялые мысли. Нужно говорить умно, нельзя опростоволоситься!

— Графу требовались деньги, сказал бы я…

— Он — богач, — возразил Адриан.

— …сказал бы я, — продолжил Хармон, — если б не знал, насколько граф богат. Однако он вступил в брак с Северной Принцессой и задолжал Ориджинам безумную сумму…

— Он не собирался ее выплачивать, разве только первый аванс. А затем, по его плану, старший герцог стал бы калекой, младший — трупом. Весь Ориджин перешел бы во владение Ионы, следовательно — Кукловода.

— Возможно, ради любви…

Адриан язвительно рассмеялся: