Люди и Боги. Последний из Красного Легиона, или Слеза, изменившая мир. Книга 1

– Остановись, несчастный, – схватила принцесса любимого за руку. – Любовь затмила твой ясный разум. Одному тебе с ним не справиться – он искусный воин, ты же знаешь. Хотя это, собственно, не проблема – его можно и отравить. Здесь другое. Отец любит его до беспамятства, а Фрост – дурак, даже не подозревает об этом. Он видит в нем только соперника. Поэтому, убив короля, мы подвергаем себя еще большей опасности в лице императора. Нужно ждать.

– Ждать? Чего?

– Удобного случая, ведь брат тоже хочет смерти Сунраза. Гримуса этого привел, терпи теперь его общество. А вот когда он разделается с отцом, мы убьем Фроста и станем императором и императрицей.

– И долго нам еще ждать?

– Потерпи, я верю, нужный момент скоро наступит, – промолвила Кинелла и вдруг быстро стала озираться по сторонам.

– Что случилось? – испугался Люкус.

– Пока ничего, но может, если не уберемся отсюда – у отца везде есть уши. Ты забыл?

И они быстрым шагом поспешили в покои принцессы.

Дворец медленно погружался в сон, нарушаемый только женскими стонами начавшейся ночи удовольствий.

Глава седьмая Мечты сбываются

… Раз человек желает избавиться от своего жалкого состояния, но желает искренне и вполне, – такое желание не может оказаться безуспешным.

Франческо Петрарка

Было около восьми часов утра. Об этом говорили огромные солнечные часы, установленные на площади перед дворцом. Их особенностью было то, что доска с циферблатом находилась под углом к горизонту. Поначалу те, кто умел ориентироваться по солнечным часам, с негодованием отнеслись к такому необычному расположению, но противоречить императору Сунразу, по воле которого был изменен угол доски с циферблатом, никто не мог. Впоследствии маг оказался прав, поскольку время стало намного точнее.

Кинелла, плохо спавшая в эту ночь, прогуливалась по белокаменной площади. Мысли о брате не покидали ее. Он все больше смотрел на нее как на женщину, а не как на сестру. Это очень пугало девушку.

Имперские солдаты, неподвижно стоявшие по углам площади, безучастно смотрели на красавицу. Магия Сунраза лишила их каких-либо эмоций и даже вид обворожительной Кинеллы не мог возбудить мужское естество. Имперские воины должны были только беспрекословно выполнять отданные им распоряжения и ничего более. Поэтому с долей условности можно назвать их просто машинами в человеческом обличие. Хотя, в редких случаях, случались сбои в магической программе Сунраза.

Подышав свежим воздухом, принцесса вошла в приемный зал. Здесь, к удивлению, никого не было. Видимо, Фросту окончательно надоело заниматься делами империи, и он перенес утренние совещания на другое время или вообще отменил. Кинелла об этом не знала, поскольку к государственным делам ее не допускали.

Принцесса решила воспользоваться возможностью побыть одной в приемном зале. Она, откинувшись на троне, мысленно представила себя могущественной повелительницей Алакастии, перед которой все люди и твари падают ниц. В первых рядах на коленях стоят ее брат и отец, покорно склонив головы. Они снова провинились и ждут сурового приговора своей императрицы, тщетно лелея в душе надежду на великую милость. В их глазах читается неописуемый страх – они боятся ее.

«О, да! Непомерный ужас она вызывает в своих подчиненных. Все правильно! Она красива, умна, всемогуща, а они – только жалкие букашки перед ее ногами!»

– Что мне делать с вами, мои неверные подданные? – строго спрашивает Кинелла своих отца и брата. – Вы снова подвели меня.

– Казнить нас, всемилостивая госпожа. Мы посрамили тебя – нет нам прощения. Самого жесткого наказания просим, всемогущая повелительница. Только кровью мы можем искупить причиненный тебе позор.

– Да будет так. Палач, исполни мою волю.

Отец и сын смиренно склонили головы и…

В приемном зале прямо из воздуха появился легрин – каменное изваяние воина в зеленых доспехах, за спиной которого блестели два изогнутых клинка, на поясе висела небольшая трубка с острыми наконечниками на обоих концах, а на груди была изображена ящерица. По бокам его головы свисало какое-то подобие косичек, а лицо скрывала маска, оставляющая прорези только для горящих красным светом глаз.

Это был Первый – доверенное лицо императора и главный советник по всем возможным вопросам. Каменный воин знал практически все, что происходит в империи, даже в отдаленных ее уголках. Как он это делал, знали немногие, и данный секрет держался в строжайшей тайне.

– Мое глубочайшее почтение, принцесса. У меня чрезвычайно срочное донесение для короля Фроста. Я думал, что он уже здесь, – обратился он с низким поклоном, приложив руку к груди.

– Что-то серьезное, Первый? Брат сейчас спит. Он немного приболел. Расскажи мне. Я ему непременно передам.