Люди и дороги в моей жизни. Уроки судьбы

Можно бы, в заключении, написать о том, что Николай Владимирович – человек, который «сделал сам себя», но это было бы неправильно: в формировании незаурядной личности Н.В. Ловелиуса (и автор этого не скрывает) приняли участие и Костылев, и те люди, которых автор книги любит, благодарит в своем поэтическом мире и, в конечном итоге, живет и работает для счастья их, на благо родного Отечества.

В.Г. Егоркин

Предисловие к книге «Таймырский маршрут». Маршрут – жизнь

Если из всех маршрутов Николая Владимировича Ловелиуса создать один, то измеряться он будет не одной сотней тысяч километров. За всю свою чрезвычайно плодотворную в творческом плане жизнь Николай Владимирович вдоль и поперек исколесил, излетал, исплавал, а нередко и исходил собственными ногами весь Советский Союз (потом – Россию), бывал он и за пределами страны. Но это все маршруты материальные. Дороги же другого рода, осуществленные и осуществляемые Н.В. Ловелиусом, не поддаются обычным измерениям: это маршруты научные и литературные. О последних хотелось бы сказать подробнее, поскольку как его редактор и коллега я имею неплохое представление о литературных опытах ученого.

В дневниковых записях читатель почувствует биение Жизни – человека, ученого, товарища, учителя, спортсмена. Часто Ловелиус делает записи в стихотворной форме. Эти строки в полном смысле стихами я бы назвать не рискнул, – собственно говоря, это ритмизированнные и зарифмованные дневники исследователя. Но к поэзии они все-таки имеют самое непосредственное отношение: Николай Владимирович синтезировал науку, житейские впечатления и возможности стихосложения, создав тем самым неповторимый, ни у кого из современных авторов не встречаемый поэтический колорит собственной трудной красивой и благородной судьбы. В данном случае из всех маршрутов своей жизни Николай Владимирович выбрал один, возможно, самый нелегкий и важный из всех – «Таймырский маршрут», начавшийся более сорока лет назад. На Таймыр путь Николая Владимировича Ловелиуса лежит и сегодня. Я искренне желаю ему новых научных, творческих и личностных открытий, а читателям этой книги – счастливого пути по страницам «Таймырского маршрута» вместе с автором и его героями.

Доктор философских наук, главный редактор научно-теоретического журнала «Общество. Среда. Развитие» Владимир Георгиевич Егоркин

Июнь 2010 г.

Предисловие к книге «Разговор с дневником»

Есть в литературной критике понятие «исповедальная проза». Все мы очень ясно представляем себе, что такое дневник, в смысле «запись повседневных событий в жизни пишущего и, возможно, анализ их». И,наконец, мы хорошо знакомы с жанром поэтической лирики, по крайне мере, все знают, что такое рифмованный текст. Николай Владимирович Ловелиус не только хорошо представляет себе все это, но и практически демонстрирует некий творческий синтез всех вышеперечисленных жанров, актуализируя исповедальный рифмованный дневник, который он пишет в любых, казалось бы самых неподходящих условиях – зимой, в таймырской тундре, и летом, на пляже в Греции. Хотя надо сказать, что он ведет еще и традиционный, прозаический дневник ученого, к слову, весьма интересный. Что побуждает Ловелиуса к столь необычному занятию? Я спросил его об этом. – Вероятно, так угодно Богу, – ответил Николай Владимирович, полушутя полусерьезно. Действительно, какая причина, скажем, лежит в основе занятий одних ученых – дендрологией, других – озероведением, третьих – ихтиологией и т. д.? Природные склонности. Специфика образования. Жизненные обстоятельства. Все вместе взятое. Вот последнее и попадает под сентенцию «так угодно Богу». Так или иначе, перед нами очередной сборник дневниковых строк, открывающих занавес перед сценой плодотворной, трудной, яркой жизни талантливого ученого, известного спортивного деятеля, путешественника и замечательного человека – Николая Владимировича Ловелиуса. Как говорится, дай ему Боже, всяческого добра!

Доктор философских наук, профессор В.Г. Егоркин

Предисловие

Чем дальше мы уходим от своего детства, тем меньше остаётся документов и людей – современников событий, коснувшихся каждого из нас.

От воспоминаний ещё что-то осталось, но документов из юности почти нет, особенно у тех, кто воспитывался в детских домах. У меня чудом сохранилось Свидетельство об окончании начальной школы в Дмитриевском детском доме и две фотографии, пережившие перемещения по общежитиям и коммунальным квартирам. Следует отметить, что огромную роль в заботе о детях войны сыграло советское государство, создавшее систему детских домов, а ещё 75 лет назад систему ремесленных училищ «Трудовые резервы» и средних учебных заведений.