Люди и драконы

В недавнем прошлом идеи Клагхорна подвергались ожесточенным нападкам со стороны консерваторов, приводивших стабильность общества в качестве доказательства жизнеспособности замка. Ксантен колебался, не в силах решить, кто из спорщиков прав. Если бы он и принял сторону Клагхорна, то лишь по одной причине: Клагхорн не был консерватором. Время, похоже, подтвердило правоту Клагхорна. Перемены пришли и принесли с собой небывалые потрясения.

Разумеется, многое оставалось неясным. Например, почему мехи выбрали для мятежа именно это время, а не какое-нибудь другое. Ведь условия их жизни не менялись пятьсот лет, а сами мехи никогда не выражали недовольства. Впрочем, они вообще не выражали каких-либо чувств, и никто, кроме Клагхорна, не пытался узнать, что у них на уме.

Впереди выросли горы Балларат, и птицы повернули на восток. К западу лежали развалины большого города, их так и не удалось как следует изучить. Внизу раскинулась Люцерновая долина. Когда-то здесь процветали фермы, и, если приглядеться, можно было различить контуры исчезнувших угодий. Птицы несли Ксантена к ангарам, где под присмотром мехов хранились четыре космических корабля, принадлежавших Хейдждорну, Джейнилу, Туангу и Утреннему Свету. Правда, Ксантен не помнил, чтобы эти корабли когда-нибудь взлетали.

Солнце садилось. На металлических стенах ангаров играли отблески заката. Ксантен закричал птицам:

— Видите деревья? Снижайтесь по кругу и садитесь за ними. Быстрее летите, не то нас заметят.

Шесть уродливых шей склонились к земле. Распластав жесткие крылья, птицы понеслись вниз, и Ксантен приготовился к удару о землю. Эти крылатые существа не могли не озорничать, когда несли кого-нибудь из господ.

Но Ксантен не оправдал их надежд. Он не вывалился из кресла и не покатился по траве.

— Сиропа у вас достаточно, — сказал он. — Отдыхайте, не шумите, не ссорьтесь. Если завтра к заходу солнца я не вернусь, летите в Хейдждорн и скажите, что Ксантен погиб.

— Не бойся! — сказали птицы. — Мы будем ждать вечно.

— Уж всяко до завтрашнего вечера.

— Если почувствуешь опасность, если попадешь в беду, позови птиц! А рос, рос, рос!

— Знаю я вас! — сказал Ксантен. — Птицы — трусы, каких поискать. И все же спасибо на добром слове. Помните наш уговор, а главное — сидите тихо. Я не хочу, чтобы меня зарезали из-за вашей болтовни.

Оскорбленные, птицы завопили:

— Неправда! Неправда! Мы немы как рыбы!

— Ладно, ладно. — Ксантен поспешил удалиться, пока они окончательно не расшумелись.

Пройдя через лес, он вышел на поляну. Ярдах в ста высилась задняя стена ближайшего ангара. Ксантен остановился, чтобы осмотреться и кое о чем подумать.

Во-первых, отгороженные от мира стальными стенами, мехи-ремонтники могли не знать о мятеже, ведь металл экранирует радиоволны. Но это было маловероятно, — очень уж слаженно, методично действовали заговорщики. Во-вторых, мехи постоянно контактировали друг с другом, они походили на единый организм. В целом этот организм был совершеннее, чем отдельные его клетки-мехи, как известно, не склонные к инициативе. Следовательно, вряд ли ремонтники выставили часовых. В-третьих, если они и охраняли ангары, то, вероятнее всего, держали под наблюдением наиболее удобные подступы.

Ксантен решил подождать еще минут десять, пока заходящее солнце не ослепит часовых, которые могли смотреть в его сторону.

Прошло десять минут. На стенах высоких, длинных, безмолвных ангаров сиял меркнущий солнечный свет. Прохладный ветерок шевелил золотистую луговую траву.

Ксантен повесил сумку на плечо, поправил оружие, глубоко вздохнул и шагнул вперед. Ему и в голову не пришло, что безопасней было бы передвигаться ползком. Но никто не остановил его. Он подошел к ближайшему ангару, прижался ухом к металлической поверхности — тишина. Заглянул за угол — ни единого признака жизни. Ксантен пожал плечами — тем лучше — и направился к двери.

Он шел вдоль стены, в лучах заката его фигура отбрасывала на землю длинную тень. Подойдя к двери, он толчком распахнул ее и вошел в административный отдел ангара.

Ни единой души. Лишь тускло сияли полированные столы, за которыми совсем недавно сидели мехи, проверяя накладные и счета за погрузку. На столы даже пыль не успела осесть.

Ксантен скользнул взглядом по панелям приборов, покрытым черной эмалью, по стеклу, по красным и белым переключателям. Компьютеры и банки памяти выглядели так, будто еще вчера их касалась чья-то заботливая рука. Он приблизился к стеклянной перегородке, за которой в сумраке ангара высилась громада корабля.

Он не увидел мехов. Но на полу ангара стояли ровными рядами, лежали аккуратными грудами целые узлы и отдельные детали механизма управления кораблем. В корпусе звездолета зияли черные провалы.