Люди и ящеры

– Разве егер-сержанту такое под силу? Милый мой, пора тебе баиньки. Поспать то есть. Давай топай вниз.

– Слушаюсь, господин егер-капрал, – усмехнулся Иржи. – Только вот думаю то, что заблагорассудится.

– Ну и думай, уставом не возбраняется. Только молча.

– Спасибо тебе, Урс.

– Это еще за что?

– Да ладно, не притворяйся. Ты ведь знаешь, кто мой отец?

– Быстро растешь, егер-сержант, – проворчал Паттени. – Я до этого звания два года добирался. А кто твой отец?

Иржи, усмехаясь, посмотрел ему в глаза.

– Небесник.

Паттени всплеснул руками.

– Да что ты! Никому больше не говори.

Но вот удивление у него не очень получилось.

Кормили их в кормовой части опердека, о чем Монтегю не замедлил сочинить каламбур. Там же, у переборки, были подвешены гамаки для всей егерской компании. Исключение составил один только Нарген, получивший любезное приглашение боцмана разделить с ним каюту

После завтрака Иржи забрался в свой гамак и под мерное, убаюкивающее покачивание проспал без всяких сновидений до самого обеда. Потом отстоял очередные три часа у опечатанных дверей «золотой» кладовки, почистил стойло Вишни, задал ей корма и наконец выбрался на верхнюю палубу.

Погода все еще не улучшилась. Над мачтами хмурились низкие облака. Тем не менее на корвете решили увеличить скорость хода. Повиснув на реях, десятки матросов распускали намокшие тяжелые паруса второго ряда. С палубы на них покрикивал боцман, а на шканцах прохаживался лейтенант Динц в таком же громоздком плаще, как и у капитана Монголэ. Выглядел лейтенант чучелообразно, поскольку не отличался особым ростом.

За день берега отодвинулись от корвета. Текла разлилась уже километра на полтора, сделалась медленной и вальяжной. Ветер был слабым, вода у форштевня журчала чуть слышно.

«Гримальд» тем не менее, хоть и не слишком быстро, все же продвигался к неведомому месту назначения. Изредка в борт шлепала мелкая речная волна. Проплывали равнинные берега, с востока и запада очерченные горами. За кормой таяли шпили большого города, а по курсу уже угадывались очертания следующего. Поммерн – страна густозаселенная.

Из носовой надстройки на палубу вышел Ференц с ведром в руках. Выплеснув за борт помои, весело сообщил:

– Имею честь дежурить по камбузу!

– И что же будет на ужин? – заинтересовался Иржи.

– Солонина с вареной картошкой.

– Солонина?

– Да, брат, солонина. Плюс сухари. Самая что ни на есть морская еда. Привыкай.

– А ты уже привык?

– А куда ж я денусь.

– Нравится?

– В общем – да. А тебе-то как в егерях служится? – Да тоже ничего.

– Слушай, Иржи, дома все нормально? Ты ведь Бистриц проезжал?

– Почти галопом. Но над кузницей дым видел.

– Работает, значит, батя, – задумчиво сказал Ференц. – Трудновато ему без меня.

– Скучаешь?

– Не без того.

Ференц внезапно улыбнулся.

– Неделю назад письмо получил. Среди прочего сообщают, что Ламбо Макрушиц досрочно отправлен в полковую школу сержантов. Глядишь, и пробьется в фельдмаршалы, как ты думаешь?

– Ну, если физику подучит. А так – кто знает. Странная какая-то жизнь пошла после дракона. Непредсказуемая.

– Просто взрослая, – сказал Ференц. – Драконы тут ни при чем.

На третьи сутки дожди наконец прекратились. Обогнув полуостров Землих, корвет взял несколько румбов вправо и вышел в расширяющуюся часть озера Нордензее. Здесь Текла прерывалась, наполняя чашу огромного доисторического кратера глубиной почти в милю.

С чистого неба сиял Эпс. В его свете блестела обширная водная гладь со множеством рыбачьих баркасов и лодок, над которыми летало множество чаек. Слева, со стороны Белого княжества Чертырхов, парусный буксир тянул баржу со строительным камнем. С севера, пользуясь почти попутным ветром, плыли два муромских скампавея. А с востока, откуда-то то ли из Барлоу, то ли из Конвэя, приближалось огромное облако парусов.

– Линейный корабль «Василиск», – определил Ференц. – Водоизмещение тысяча четыреста тонн, сто два орудия на трех палубах и больше пятисот матросов. Его недавно построили и теперь непрерывно гоняют по воде

– Зачем? – спросил Иржи.

– Да чтобы экипаж побыстрее сплавался.

– А ты что, уже выучил наизусть все корабли Поммерна?

– К сожалению, их не так уж и много. А уж «Василиск»-то знает любой матрос. Красавец, не правда ли?

– Да на мой взгляд все парусные корабли красивы.

– О! Это точно.

Дул свежеющий норд-вест. «Гримальд» заметно кренился, но парусов на нем не убавляли. Напротив, капитан Монгола приказал ставить третий, самый верхний ряд парусов, а потом распорядился натянуть в промежутках между мачтами еще несколько косых полотнищ. Все это тут же наполнилось ветром.

Было похоже, что «Гримальд» приобрел крылья. Паруса гудели. Корвет накренился еще больше. По скособоченной палубе стало трудно передвигаться. От форкастля к грот-мачте и дальше, до шканцев, провесили канат, чтобы было за что цепляться. С правого борта, вдоль наглухо задраенных пушечных портов, шелестела пена. Все свободные от вахт матросы не сговариваясь перебрались на левый.

– Откренивают, – возбужденно крикнул Ференц. – Нам тоже туда надо!