Люди и куклы

Протей. Хватит! Оставь меня! Мне больно! Больно! Я умираю! (Падает.) Фонис (Елене). Что ты сделала, несчастная?!

Охрана окружает Протея, Фонис поднимает и поддерживает его голову.

Протей (очнувшись, с закрытыми глазами). Как странно… Я, кажется, вдруг уснул. (Открывает глаза, медленно обводит всех взглядом. Смотрит на Елену.) Елена, это ты? Я узнал тебя сразу. Опусти скорее руки, я хочу видеть твое лицо.

Елена (опустив руки). Я — некрасивая.

Протей. Ты прекрасна, Елена. Ты — прекрасна, Елена Прекрасная.

Эфра (разглядывая Фониса). А все-таки этот старик — противный. Ни за что бы за него не пошла.

Картина третья

Корабль в море. Ночь. Звездное небо. На корме корабля Парис и Рыжая наблюдают за действиями кормчего.

Рыжая. Посмотри, мой пастушок, какая кругом красота. Тихо, ни ветерка.

Парис. Вот это-то плохо, козочка. Парус не колыхнется, повис, как не знаю что. Гребцы выбиваются из сил. Эй, кормчий, скоро ли мы будем в Трое?

Кормчий. Если бог Посейдон пошлет к утру попутный ветер, если ветер не нагонит буревые тучи, если тучи…

Парис. Слишком много если…

Кормчий. Наберись терпения, чужеземец. Мы в море, а не в постели.

Парис. Пойди отдохни. Я сменю тебя у руля.

Кормчий. Вот это морской разговор. Старайся держать вон на ту яркую звезду. (Уходит.)

Рыжая и Парис у руля.

Рыжая. Послушай, Парис.

Парис. Я только и делаю, что тебя слушаю.

Рыжая. Не только. Елена осталась у Протея и, по всему видно, задержится там надолго, если не навсегда. Вот я и подумала…

Парис. И ты тоже подумала об этом, козочка?

Рыжая. О чем?

Парис. О том, что ты для моих благородных троянских родственников можешь сойти за спартанскую царицу. Даже имя менять не придется.

Рыжая. А ты догадлив, мой пастушок. Значит, одобряешь?

Парис. Одобряю. Я, честно сказать, все время думал, как бы тебя представить в нашем царском семействе… э-э-э… подостойнее. Чтоб не лезли с расспросами.

Рыжая. А пусть полезут. У меня есть что им порассказать о Менелае. Ну, ладно, не дуйся, пастушок, скажи, что ты меня любишь.

Ласкается к нему. Парис отпускает кормило и обнимает Рыжую. Голос кормчего за сценой: «Ветер, ветер! Гребцам сушить весла!»

Кормчий (появляясь). Эй, чужеземец. Мы отклонились от курса. Я же сказал: держать вон на ту звезду. Парис. У каждого своя звезда, кормчий.

Уходит с Рыжей.

Кормчий (кричит). Всех наверх, крепить парус! Живо, живо! Бог Посейдон проснулся!

Картина четвертая

Спарта. Зала в доме Менелая. Стены увешаны оружием. Зала полна женщин. Одни вышивают кайму, другие плетут корзинки, кто-то спит, кто-то закусывает. Женщины хором поют по-бабьи жалостливо что-то вроде:

Ему сказала Афродита:
Зачем тобой я позабыта?
А у него одна забота —
С друзьями по лесам охота.
Адонис мне волнует кровь,
Меня замучила любовь.

Появляются Агамемнон, Одиссей и Ахилл. Останавливаются в дверях. Женщины, увлеченные пением, их не замечают.

Агамемнон. Похоже, что это не дом спартанского царя, а этот… как его…

Ахилл. Женская баня.

Агамемнон. Именно женская баня.

Одиссей. Только закаленному спартанцу под силу париться в таком обществе.

Агамемнон (ударяя мечом о щит). А ну, брысь отсюда, мокрохвостые!

Женщины, заметив вооруженных воинов, с визгом разбегаются. За сценой раздаются трубные звуки охотничьего рога. Входит Менелай, вооруженный луком и колчаном со стрелами. За ним слуга несет на плечах тушу рогатого оленя.

Менелай. Ба-ба-ба! Кого я вижу! Агамемнон, брат мой!

Следуют объятия.

Агамемнон. Позволь тебе представить моих друзей — Одиссей Лаэртид, царь Итаки.

Менелай. Много слышал о вас, хитроумный Одиссей.

Одиссей. Это ничто в сравнении с тем, что я слышал о вас, особенно за последнее время.

Менелай. В последнее время мне везет. Вот и сегодня была удачная охота. Едва рассвело…

Менелай что-то негромко, но с увлечением рассказывает Агамемнону и Одиссею. Ахилл, закончив разглядывать оружие на стенах, обращается к слуге.

Ахилл. Говорят, в Спарте самые крупные олени.

Слуга (убежденно). Самые крупные.

Ахилл. Но я раз подстрелил оленя на Родосе. Он был значительно крупнее этого.

Слуга. На Родосе олени значительно крупнее.

Ахилл. А в Фессалии олени во много раз превосходят родосских.

Слуга. Во много раз превосходят.

Ахилл (недоуменно). А говорят, что в Спарте олени самые крупные.

Слуга (с прежней убежденностью). Самые крупные.

Ахилл (смерив слугу взглядом). А тебе не кажется, что ты со мной разговариваешь, как с идиотом?