Люди и ложи. Русские масоны XX столетия

В самом начале русского масонства в эмиграции Вакар, как и восемь других братьев «Астреи», был приглашен французскими масонами на спектакль в здании Великой Ложи на улице Пюто. Спектакль имел место в ложе «L'Union des Peuples» 24 января 1924 г. Это было ревю «Слава Сатане» («Revue consacree a la Gloire de Satan»), с танцами, полуголыми женщинами на сцене и, по его мнению, нецензурными (как тогда говорили – рискованными) куплетами.

Возмущенный, он написал о своем выходе из масонства. После долгих (больше года) уговоров Кандаурова и других, он вернулся, но без большого энтузиазма (см. письма бр.бр. Половцева, Новосильцева и Пораделова; Гувер). Сердитое письмо к кн. Вяземскому и его ответ также сохранились. Вяземский, в то время казначей «Астреи», пытался загладить конфликт. Сохранились письма, где он, между прочим, просит Вакара уплатить месячный взнос, и второе напоминание о том же (спустя 6 месяцев); два письма П.А. Бобринского, тоже с уговорами, а также с просьбой к Вакару написать доклад на тему «Первая Конституция Андерсена» (БИБ), и допросить кандидата Сочивко; письмо бр. Аитова по поводу доклада Н.В. Чайковского «Социализм и христианство», и наконец – расписка секретаря ложи в полученном от Вакара взносе.

Дело, видимо, было улажено. «Руководитель» Вакара был Дезобри (?), и вскоре Вакар прочел свой доклад «Как я понял то, что узнал в третьем градусе».

Кн. В.Л. ВЯЗЕМСКИЙ

9 декабря 1957 г., в Объединении русских лож Шотландского Устава (в помещении «Лотоса») состоялся доклад Вяземского «Четверть века существования русского масонства», напечатанный в «Вестнике», 1960, № 5. Большую часть своего доклада он посвятил масонству 18 и 19 веков и истории его запрета, а также мартинистам, розенкрейцерам и иллюминатам. По его словам, Александр II до своего восшествия на престол был английским масоном. Граф Панин и министр Лорис-Меликов также, по его сведениям, были тайными масонами. В царствование Александра III масоны были забыты. Затем он назвал Веретенникова, уже в XX веке (ложа «Зорабабель») и Пыпина (1833-1904).

По его словам, охранка забеспокоилась по поводу французского масонства в начале нашего столетия. Рачковский (царский агент) безрезультатно потратил огромную сумму денег на слежку. Создание Гаагского трибунала – инициатива масонов и их дело. Он, как это было предписано после 1933 г., отрицал всякую принадлежность Гучкова к масонству (см. «Архивные материалы»). Он рассказал в подробностях об открытии русских лож после 1906 г., о ранней ложе «Возрождение» и др., а также о Сеншоле, посвятившем Маргулиеса в «Крестах», – любимый масонский фольклор. Он жаловался, что такие Досточтимые Мастера, как Авксентьев, Переверзев, Кузьмин-Караваев, должны были в эмиграции начинать с I° – таковы были французские требования.

Минуя 1917 г., который, судя и по другим архивным материалам, масоны иногда пытались «радиировать», Вяземский в своем докладе переходит в конце к эмигрантскому периоду, когда приходилось собираться на частных квартирах (1922-1923), и только позже русские обосновались в «храмах», подобающих им. Он называет имена Панченко, Мариновича, Посохова (?) и других. Из его доклада видно, что он был страстным масоном, был большим мастером устраивать агапы, и безоговорочно выступал за объединение братьев Великой Ложи и Великого Востока.

Вяземский, который был мне лично хорошо знаком, и который был во всех смыслах исключительно приятным, культурным и дружески настроенным ко всем человеком, оставил документ большого интереса. Но к его докладу необходимо относиться сдержанно, так как, будучи исключительно предан тайному обществу, он кое-что важное искажает, и даже иногда утаивает.

А.В. ГОЛЬСТЕЙН

В 1927 г., когда В.Ф. Ходасевич начал работать в ежедневной газете «Возрождение» (в Париже), я зашла за ним в редакцию и познакомилась с редактором газеты, Ю.Ф. Семеновым. Спустя полгода или больше, В.Ф. сказал мне, что мы приглашены к теще Семенова, Александре Васильевне Гольстейн, в доме которой живет Семенов после смерти своей жены. А.В. хочет познакомиться со мной. Она читала мои рассказы и стихи.

Ей тогда было около 80 лет. Я узнала, что в конце прошлого века у нее в Париже был «салон», где бывали все французские знаменитости: Анри де Ренье, Альфонс Доде, Реми де Гурмон и многие другие поэты и писатели, а также русские, которые в те годы жили в Париже: Максимилиан Волошин, посвятивший ей цикл стихов «Алтари в пустыне» (1900-1910), Д.С. Мережковский, Зинаида Гиппиус, М.М. Ковалевский, проф. С.А. Венгеров, И.Е. Репин, Н. Минский, П. Кропоткин. До 1917 г. она была «сестрой» французской женской ложи, где встречалась с подругой Реми де Гурмона, Натали Клиффорд-Барней (1877-1972), которая называла себя «Амазонкой». Одна из видных ролей в этом сообществе принадлежала Анне Митрофановне Аничковой, жене проф. Евг. Вас. Аничкова (33°), писавшей под псевдонимом Иван Странник и печатавшей свои произведения по-русски и по-французски. Она была членом Ареопага «амазонок».