Люди и нелюди

Дырка от болта уже перестала кровоточить и собиралась через полчасика затянуться сама собой, однако я все же посыпал ее ситом, слушая объяснения Ушастика. Оказывается, данный амулет работал по типу кувалды, которая била по ауре выбранной цели. Глупо и очень расточительно с энергетической точки зрения, как не преминул сообщить Дар, заметив, что у эльфов имеются иные, менее затратные способы гуманного выведения противника из строя.

– Зато действенно! – сказала бинтовавшая себе руку Вика.

Ушастик не нашелся, что возразить, и просто сообщил, что негатор лишил его возможностей оперирования силой минимум на два дня.

– Постой, я не понял, как соотносится удар по ауре и способности одаренного, – удивился я. – Ведь первая является своего рода энергетическим вместилищем, а силой управляет разум мага!

– Нет, Ник, все куда сложнее. Аура – это не только носитель силы, но и важная составляющая организма, которая влияет на правильность его работы. Именно поэтому, приняв удар, я мгновенно лишился сознания, хотя не получил никаких физических повреждений. Именно поэтому мне нужна пара-тройка дней, чтобы вновь получить возможность магичить – раньше моя энергетическая сущность просто не сможет, образно выражаясь, прийти в себя.

– Все равно не понял, – признался я, снимая шмотки. – Да и хрен с ним! Ты мне скажи, ученическая метка все еще работает, или амулет ее разрушил? А то, знаешь ли, в момент удара у меня появились довольно странные ощущения.

– Метка в порядке, я уже проверил, – ответил эльф.

По тону Дара я не смог понять, радует его это обстоятельство или огорчает, но не стал заострять на этом внимание и сосредоточился на своих царапинах. Раны уже затягивались, но я все равно тщательно промыл их и обработал ситом, чтобы ускорить процесс. Все равно ведь после бандитской засады надобность в экономии запасов целебного порошка отпала. Занимаясь самолечением, я приятно удивился тому факту, что ребро в правом боку, которое задел арбалетный болт, уже успело срастись (во всяком случае, тщательным ощупыванием затягивавшейся дырки никаких переломов обнаружить не удалось). Похоже, мне больше не нужен Поглотитель – силы в моем теле накопилось вполне достаточно. Надо будет отдать кинжальчик Дару, пусть пользуется.

Напоследок смыв кровь со щеки, я сделал пару глотков камиша (так, на всякий случай) и передал склянку закончившей перевязку Вике. Натянув штаны, она отхлебнула лечебного зелья, поморщилась и вернула его мне. Отметив, что девушка абсолютно не стеснялась обнажаться перед эльфом, я с трудом отвел взгляд от ее аппетитных прелестей и подумал, что сейчас нам нужно поскорее допросить убийцу, собрать трофеи и сваливать отсюда. А то, не ровен час, падальщики появятся, или какая-нибудь команда, которой мы покажемся легкой добычей.

Когда я поднялся, меня скрутил приступ дикого кашля, с которым не сразу удалось справиться. Сплюнув густую кровь на траву, я подумал, что ранение в легкое – это весьма поганая штука. Не было бы у меня мощной регенерации – наверняка загнулся бы в течение нескольких минут. Наткнувшись на тревожный взгляд эльфа, я вспомнил об одной странности в действиях убийц и спросил:

– Дар, а что будет, если негатором врезать по обычному человеку?

– Его аура сразу же развеется.

Ну, как я и предполагал. А теперь, внимание, вопрос: какого черта нападавший стрелял в эльфа, если их мишенью был я? И нам на него ответит оставшийся в живых убийца! Он уже успел прийти в себя и пытался освободиться от стягивавших конечности ремней.

Подойдя к раненому мужику, я убедился, что Вика хорошо поработала, не оставив гаду ни шанса – его руки были связаны до локтей, а лишенные сапог ноги закинуты назад и привязаны к кистям. В таком положении не сильно подергаешься и уж точно не сможешь достать припрятанный где-нибудь в складках одежды нож. Я перевернул пленного на бок, опустился на корточки и, глядя в полные ненависти глаза, ровным и несколько скучающим тоном произнес:

– Как я вижу, ты профессионал, поэтому без лишних слов перейду к делу. Ситуация предельно проста – ты обладаешь кое-какой нужной мне информацией, я желаю ее получить. Из чистого уважения к достойному противнику я предлагаю тебе два варианта нашей беседы. Первый – ты рассказываешь мне все, что я захочу узнать, после чего быстро и без боли уходишь к Дарине, и второй – ты начинаешь упрямиться, вынуждаешь меня применить десяток-другой приемов, относящихся к искусству пыток, получаешь в последние часы своей жизни невыносимые мучения, теряешь остатки достоинства, честь, возможно, рассудок, но все равно рассказываешь мне все. Какой вариант выбираешь?

– А почему ты не обещаешь меня отпустить, если я отвечу на твои вопросы? – спросил мужик.

Я криво ухмыльнулся:

– Да ты шутник, как я погляжу! Только сейчас у меня нет настроения смеяться, и с дыркой в груди не особо похохочешь.

Но убийца продолжал тянуть время, спросив с ехидцей:

– Ты так уверен, что пытки дадут результат?