Люди и нелюди

– Расспросим обязательно. Значит, так… Внизу стоит машина «Скорой помощи». Это наша. Уедешь на ней. Тебя сразу зашьют, потом сделают пластику, мордашка будет лучше прежней. Не беспокойся, все операции за счет АСБ. Плюс тебе капнет неплохая сумма за моральный и физический ущерб. Теперь слушай меня очень внимательно. Я старший уполномоченный Центрального отделения Агентства Социальной Безопасности Павел Гусев. Ты обвиняешь президента фонда господина Юрина в сексуальных домогательствах и физическом насилии. Сейчас у тебя есть возможность отказаться от этого обвинения. Подумай и скажи – обвиняешь ты его или нет.

– А что ему будет? – спросила Марина. Видимо, гусевский намек на прострел башки ее не убедил.

– Юрин – закоренелый враг общества. Его уже дважды предупреждали о неподобающем поведении. Не знала? Юрин любит избивать людей, выбирая тех, кто послабее. Так что будет ему выбраковка. Он исчезнет. Навсегда.

– Вы его убьете? – с надеждой спросила Марина.

– Честно? Вряд ли. Сначала ему придется заплатить болью за боль. Искупить свою вину на каторжных работах. И в один прекрасный день он там умрет. Кстати, бежать с каторги нереально. Я видел, я знаю. Итак, ты обвиняешь его? Подумай и ответь.

– Да! – выдохнула Марина. – Я обвиняю его.

– Договорились. Тогда сиди здесь, – приказал Гусев, вставая. – Минут через пять твоя напарница постучит в дверь. После этого выходи из офиса и садись в «Скорую». Понятно? Ну-ка, повтори.

– Когда Ленка постучит… Он ведь и ее чуть не изнасиловал, скотина-а!..

– Что ты сделаешь, когда Лена постучит?

– Выйду на улицу, сяду в «Скорую»… У-у-у…

– Умница, – похвалил Гусев и вышел за дверь.

Валюшок о чем-то вполголоса беседовал с Леной.

– Ну и обстановочка тут, – сообщил он Гусеву. – Прямо хоть через одного расстреливай.

– Дознаватель разберется, – отмахнулся Гусев. – Все тихо?

– К Юрину зашел какой-то тип, я не стал его задерживать.

– Черт! – напрягся Гусев. – Он на тебя не отреагировал?

– Леночка выручила.

– Я сказала, что это курьер, – улыбнулась Лена. – А у президента сейчас первый вице-президент. Он на минуту, ему уезжать.

Легок на помине, из кабинета вышел дорого одетый мужчина. На выбраковщиков он даже не посмотрел, с головой углубившись в какие-то бумаги, и скрылся за углом.

Гусев оттер Валюшка плечом и заглянул Лене в глаза.

– Ты чудо, – сказал он. – Медаль не обещаю, но признательность гарантирую. Теперь блокируй связь, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас беспокоили. Если сунется в кабинет мелкая сошка – у Юрина важные гости. Если кто-то из менеджеров высшего звена – черт с ними, пускай. Может, с собой прихватим. Ты же понимаешь, у нас план. На этой неделе приказано расстрелять десять президентов и двадцать вице. А также спасти не меньше сотни заколдованных принцесс, вот, вроде тебя.

Польщенная Лена залилась краской.

– Не такие уж вы и страшные, господа секретные агенты, – пробормотала девушка, отводя взгляд.

– Приятно слышать, – улыбнулся Гусев. – Когда мы с Юриным войдем в лифт, постучи в дверь, за которой сидит Марина, пусть тоже спускается. Ага? Заранее благодарен. Леха, за мной.

В кабинет они вошли без стука. Клиент играл на компьютере. Он оказался раскормленным дядькой лет пятидесяти с короткой стрижкой и маленькими глазками. «Ох, порезвятся тут наши дознаватели, – подумал Гусев. – Ставлю десять против одного, что этот президент на самом деле зицпредседатель, пустое место. От скуки лапает секретарш, чтобы хоть как-то время с толком провести. Вопрос: зачем он тут нужен такой? Однако кранты пенсионному фонду».

– Ну? – буркнул увлеченный игрой президент, не отрываясь от монитора.

– Господин Юрин? – сладким голосом осведомился Гусев.

Юрин соблаговолил поднять глаза на выбраковщиков.

– Да, а в чем дело? – спросил он лениво. – Проходите, садитесь.

– Благодарю вас. Я старший уполномоченный Центрального отделения Агентства Социальной Безопасности Павел Гусев…

Юрин перестал шевелить «мышкой» и уставился на гостей уже более осмысленным взглядом.

– Это уполномоченный Алексей Валюшок, – продолжал Гусев. – Господин Юрин, вы обвиняетесь в сексуальных домогательствах и физическом насилии, повлекшем за собой…

– Су-у-ка!!! – взревел Юрин и так дал кулаком по клавиатуре, что она чуть не разломилась, а компьютер протестующе заверещал. Гусев привычным движением откинул полу куртки. Глаза Юрина уткнулись в рукоятку игольника и застыли. Он медленно поднимался из-за стола, и Гусев подумал, что дело плохо. В ярости этот тип не контролировал себя.

– Вы имеете право оказать сопротивление! – голос Гусева предупреждающе зазвенел. – Имеете право не называть себя! Имеете право не отвечать на вопросы! Согласно Кодексу законов о социальной безопасности вы поступаете в наше распоряжение. В случае неповиновения вы будете обездвижены или убиты. Предупреждаю – любое ваше движение может быть истолковано как агрессия. Приказываю оставаться на месте. Руки на стол!

Юрин с видимым трудом овладел собой и замер. Глаза его оторвались наконец от рукоятки игольника и переместились на гусевский значок.

– Обыскать, – распорядился Гусев.