Люди и Нелюди

– Тогда у меня нет возражений.

– А как это твое дело? Надолго? – это мама.

– Не знаю пока. Вроде, милорд Кастело не прогорел и лекарства всем ведь нужны постоянно.

– А, ну да, тогда да, хорошо, – это мама снова.

Отец подзадумался. – Это хоть не тяжело?

– Немножко, – вспоминаю, как я выглядел.

– Ты сильно-то не напрягайся, может, и половины-то хватит, вы же несовершеннолетние, мы вас и оденем и обуем, если что.

– Да нет, все нормально, папа, мама, правда хорошо, – я успокаиваю.

– Как у вас с Марти? – отец.

– Ты ее не сильно напугал? – мама подключается.

Вот черт, как на допросе чувствую себя, и когда следователя, следователей не пошлешь, ибо родственники ведь.

– Она, ведь, хорошая девочка, правда, хорошая, – мама переживает за Марти.

– Не сильно, – я отшучиваюсь.

– Ну и хорошо, мужчина ты наш привередливый, и сильно, – мама как всегда.

Да, знал бы ты, когда и какой я мужчина, ну да ладно, меньше знаешь, крепче спишь.

Поговорили еще чуток, и я стал обдумывать мысль, что делать и кто виноват.

Квартира нужна, мебель нужна. Это все решаемо. Натали Сергеевна тоже без проблем.

С Бригидой? – мои мысли. – О, с ней тоже решим, правда приходить куда и как, но решим.

Дальше: что эта Марти собой представляет – я же ни черта о ней не знаю. Вон сначала думал, балоболка, а выяснилось, что молчунья как раз. Это хорошо, как будет в мои дела влезать. Это серьезный момент в деле. Надо придумать занятие, чтобы, я и был и при ней, с ней, но в то же время мог сам оставаться. Нужно найти ей занятие на это время или мне причину куда-то уходить.

Поужинали, я уже занялся своими делами там по мелочи, и тут звонок, колокольчик на двери – дзынь. Это еще кого принесло, никого ведь не ждем, да и не доложен никто прийти, уже мысли всякие в голове.

Отец вышел, заходит: «Это к тебе». Заходит Марти, стоит мнется.

– Я вот пришла. Можно пройти? – смотрит на меня так непонятно.

– Пройди пропускаем.

Заходит в комнату ко мне.

– Я вот это, тебя ждем, жду, а тебя все нет, я и приехала.

Да, вот попал – и что сказать? Поехать к ней? Вроде, и ничего, но не то, потеря лица и имиджа полная.

Отказаться? Обидеться – и что сказать, а? Вот попал.

Вопрос решился сам собой.

– Я, Витоли, подумала. – Марти набирается решимости, но не очень, видимо, получается. – Если ты не хочешь у нас, то это я… – и молчит.

Во, я дурак. Понял. – Марти, оставайся, конечно же, со мной.

– Ой, хорошо, да, я сейчас только паровичка нашего с Жолини отправлю и приду, я сейчас, хорошо? Я быстро, – засуетилась сразу Марти.

Пошли. Блин, как неудобно-то. Идем вниз, она отправляет паровичок с водителем и забирает небольшую сумку, с вещами скорее всего.

– Здесь я платье взяла на завтра и ночная пижа-ама, вот. Ничего, что я а… – смотрит так жалобно, что я ее обнял поцеловал, вроде, осмелела немного.

– Да проходи, не теряйся. Я у тебя ночевал и ничего не боялся.

– Конечно, то ты у меня, то дома, а то я в гостях, – и замолкает.

Конечно, ей дома, а мне. Она тоже поняла, что что-то не то сказала.

– Ты же мужчина, – это она оправдывается.

– Пошли, пошли, все будет хорошо.

Да и нельзя обидеть – и как я не подумал об этом? Интересно, она сама или сказали, подсказали ей. Как же невовремя все, и я не подумал, вот бестолочь великовозрастная, помолодел на старости лет и отупел сразу.

Как зашли, родители расстарались и ужин, который она, конечно, есть отказалась, но я развел на кофе, и мы прошли в мою комнату его пить. Родители еще рот раскрыли, когда я пакет с кофе при них достал. Я про него и забыл сказать.

Посадил ее на диван свой, вручил кофе, дал печенье. Да, это не у нее дома, но все же хоть как-то так. Родители не заходили, и то хлеб. Сидим пьем, она сидит, молчит.

Потом: – Это я сама приехала, – говорит мне, как бы отвечая на незаданный мной вопрос. – Я сразу поняла, что ты не приедешь. Я невовремя? Но вот я решила, буду с тобой. Ничего, а? Ты у меня спрашивал, и я согласилась. Тебе у нас не понравилось, и я буду с тобой жить. Не прогонишь? – И так жалобно опять на меня смотрит.

– Не прогоню. Ну что ты такое придумала? Я вот только что хотел сказать, спросить. Ты что скажешь, если мы сами будем жить?

– Сами – это как? – она смотрит с недоверием и непониманием.

– Я хочу снять квартиру, и будем жить отдельно вместе, – объясняю ей ситуацию.

– Это дорого, наверное, у меня есть, будут деньги – не знаю. Можно, но я боюсь, это много денег надо, а я, мне вот родители дают десять злотов только на неделю.

Это злот в день всего выходит, – считаю про себя.

– Да, они в выходной дают и сразу на всю неделю, – Марти мне.

– Хорошо, мои деньги и твои проживем, мне отец обещал подыскать жилье или твоего спросим, а пока будем здесь жить или у тебя, а ты – это тебе же ну ты, вроде. Да не переживай, понимаешь, я мужчина – вот и мне неприятно быть на шее у жены, а здесь даже не у жены, а ее родителей.

– Но ты же, мы, я несовершеннолетние, – спорит уже Марти.

– И что, а дворянская гордость моя, наша? – я гну линию на свободу.

– Но ведь все живут, как мы.

– Кто живет? – я интересуюсь.

– Толизи живут, Марилени живут, и даже Джахоры тоже вот живут.

– А можно поподробнее?