Люди и Нелюди

Во-вторых, было просто интересно.

И самое главное, мне было неудобно за то, что я выпил флакон Натали Сергеевны и даже то, что она, вроде как, мне сама его дала, никак меня не оправдывает. Тем более что я потом попытался ее обмануть. Это меня, как дворянина, совсем-совсем не красит. Как, однако, меняется психика человека.

Сергей-ловелас таким даже не заморачивался, всяко в жизни бывало, а вот Витоли в теле, когда я врал про испорченный флакон – он был готов меня убить и сам сквозь землю провалиться от стыда одновременно. Вот такие местные реалии, очень и очень все странно, непонятно, но интересно.

Глава 27

08.03.101 г. Восьмица

Витоли-Сергей

Сегодня философия, проходим, как Всевышний все создал. Ну эти сказки народов мира – все как и у нас, только с местным колоритом, знаем, плавали. Здесь только разница, что начинали 12 богов, а потом все устранились, и только один вот нас всех облагодетельствует и все. Где другие – Всевышний знает, я так думаю про себя, больно страшно вслух это спрашивать.

На руси я улыбаюсь, мне тоже улыбаются, и я вижу, что у Бригиды все хорошо, ну и славно. Я рад за нее, вот где чистое и незамутненное счастье, а не мои вечные проблемы с непонятками вместе и на ровном месте.

Последний урок у нас математика. Сегодня геометрия, но кого это здесь интересует и волнует. Меня вызывают как «лучшего» ученика и просят прочитать доклад. Натали Сергеевна, отвернувшись от класса, мне подмигивает. Беру доклад и неспешно читаю, и почему это не на русинском такое счастье. Зато все ученики просто счастливы. Как же, их не будут спрашивать, значит, один я страдаю – карма. Кысмыт, привет, Юхим.

Как я мечтал о таком докладе раньше, но только на диктантах по руси, правда, а сейчас все тупо сидят и спят даже, вон, например, Толини, друг, и что ты ночью делал, а? Мне одному читай, и где, спрашивается, справедливость, где она?

О, а это интересно, я читаю, класс лениво слушает, а Натали Сергеевна спит. Не то чтобы совсем спит, но куняет она прямо конкретно. Что же она делала прошлой ночью, мне даже как-то интересно стало. Причем из серии не спалось, и кто виноват. Мне почему-то кажется, что это, скорее всего, буду я.

Читаю доклад долго и не спеша. Поняв, что все равно больше нам ничто не светит, а только. Поэтому остановился, посчитал страницы – это перед всем классом-то – и решаю тянуть на весь урок.

Благо, что все заметили, что Натали Сергеевна в неадеквате, и тоже чуть расслабились, но не шумят, дворяне мы или как, не плебеи же необученные.

Я сам делаю пространственные паузы, временами просто замолкаю на долгие минуты. Все вопросительно смотрят на меня с недоумением, но после моего жеста – палец к губам – все понимают ситуацию и продолжают сидеть тихо как мыши.

Они все еще не оправились и боятся, вдруг Натали Сергеевна очнется ото сна и им всем придется отвечать и отвечать, а это гарантированная низкая оценка. Натали Сергеевна лично гарантирует, если что.

О как, они еще ничего не знают. Так и просидели.

Под конец я просто встал и оперся о кафедру и даже не читал доклад совсем, забил на это дело, короче – а кому оно надо.

Пробил колокол, и Натали Сергеевна очнулась: «А, дочитал?». «—Да нет, – говорю, – еще осталось немного». Она подозрительно посмотрела.

– Ну ладно, оставим на следующую неделю. Все, все свободны, Вилесс, останься, тебе задание будет, – и это все приказным тоном.

Все, тихо шушукаясь и глядя на меня сочувственно, сваливают из класса. Когда все уходят, она, прохаживаясь по рядам, потом идет к двери, выглядывает и даже сама закрывает на ключ. Потом подходит ко мне и начинает целовать, приходится отвечать, все больше и больше и глубже, но наконец она, с большим, правда, трудом отстраняется и садится.

– Нет, нет, сегодня ничего, я еще не готова, прости, – это на мои действия, вроде, продолжения к… – Понимаешь, я всю ночь не спала, – она начинает рассказывать.

Я вопросительно смотрю, хотя ответы я уже получил или почти получил.

– Не знаю что со мной. Такое, такого никогда не было, мне хотелось петь вчера, да и сегодня еще тоже, – хмурится. – Ничего не хочешь мне сказать? – смотрит откровенно подозрительно и чуть нервно поводя плечами. – Как ты это делаешь?

– Что делаю? – делаю я невинное, простоватое лицо.

– Ну вот так, что мне с тобой хорошо, и я все время, в общем. Ты видишь? Тебе стоит меня позвать и все, я пойду, куда позовешь, понимаешь? – она опять немного нервно начинает смущаться.

Я киваю головой в ответ.

– Вот-вот, но ты не зовешь, другой на твоем месте уже бы воспользовался мной… в корыстных целях, – рубит, на что-то решившись. – Слушай, а может, у тебя девушка есть…, а, ну да, была. Ты говорил… – продолжает свой монолог. Кто не скажешь, ну и ладно, – она машет рукой. – Слушай, расскажи, как ты это делаешь.

– Да что я делаю? – Я ее все же не совсем понимаю пока.

– Ну это, даришь счастье вот, – решается она сказать.

Ничего не понимаю: или она не отошла, что похоже, или у нее едет крыша – а мне что делать сейчас?