Люди и оружие

— Все это происходило когда снизу от реки подошли женщины и дети, и начали снимать одежду с солдат, в то время как мы, мужчины, снимали с них скальпы и собирали их оружие. Но тут неподалеку показались солдаты, спешившие на помощь разбитому отряду с того холма, где находились их вьючные мулы. Завидев нас, они повернули обратно, а мы их преследовали и загнали туда, откуда они пришли, и ещё многих при этом убили. Правда, на своем холме они уже основательно окопались, поэтому сражаться с ними стало намного труднее, чем раньше. Напасть на них так, как мы это сделали только что, значило потерять много воинов. Между тем солнце уже склонялось к закату и многие почувствовали голод и усталость. Поэтому храбрейшие воины устроили совет, чтобы решить, что делать ночью. Было решено, что часть воинов отправится в лагерь поесть, и привезет еду остальным, а потом вернется назад отдыхать. До солдат было никак не добраться, поэтому мы решили уморить их голодом и жаждой.

— Только сейчас я почувствовал, насколько же я голоден и поспешил назад в лагерь. Тут я увидел, как возле самой реки две очень толстые старые женщины раздевали солдата, который был ранен в лицо, но притворялся мертвым, чтобы его не убили окончательно. Когда я проезжал мимо, женщины уже сняли с него всю одежду, и теперь решили отрезать его мужскую плоть. Однако когда они попробовали это сделать, солдат вскочил и начал защищаться, а женщины с криком вцепились в него, пытаясь повалить на землю. Было очень смешно смотреть, как он, голый, сражается с двумя толстыми женщинами, причем победа не дается в руки ни ему, ни им. Потом к ним подбежала на помощь ещё одна женщина и ударила его ножом, после чего он вырвался у них из рук и бросился в воду. Я выстрелил в него, когда он забирался в камыши и, кажется, попал, но что было дальше, я не знаю, так как голод усиленно звал меня домой.

Лагеря я не узнал, потому что все разбросанные до этого лагеря за это время объединились в один. Повсюду горели костры, а люди пели и плясали, празднуя победу над васичу. Я спою тебе одну песню, что люди распевали в ту ночь, потому, что она и сегодня звучит у меня в ушах:

Желтоволосый ушел навсегда,
И его женщина теперь рыдает,
И рыдает не зря!
Желтоволосый, у нас было много ружей, а ты дал их
Нам ещё больше.
Спасибо тебе, враг!
Желтоволосый, у нас было много лошадей, но их
Стало ещё больше благодаря тебе!
Спасибо!
Желтоволосый лежит на холме, а васичу его ищут,
И никак не найдут, а когда найдут,
То увидят, что только коршуны его исклевали,
А наши воины его не коснулись!

— Помнится, что когда я нашел нашу палатку, то матери в ней не было, она все ещё была на холме за рекой, поэтому еду мне дал отец и то жаркое, что он приготовил, показалось мне удивительно вкусным. А потом — я даже сам себе удивляюсь, я пошел танцевать вместе со всеми и так плясал, что потом повалился прямо на землю и сразу заснул.

На заре лагерь обошел глашатай и объявил: «Солдаты, что сидят на холме, сегодня должны умереть!» Мы, бывшие в лагере, тут же собрались и поехали туда, где окопались васичу, и находился отряд, стороживший их до утра. И тут к нам в лагерь прискакали разведчики и сообщили, что сюда движется много других солдат, и наши воины начали говорить, что вряд ли стоит сражаться ещё и с ними и что самое лучшее — это отступить. Поэтому мы быстро разобрали наш лагерь и отошли вдоль Скользкой Травы на юг.

* * *

Из рапорта генерала Альфреда Х. Терри военному департаменту Конгресса США: