Люди и оружие

Так он сказал, а потом повторил ещё несколько раз и все люди это слышали. Затем отец привел несколько лошадей, и когда все собрались в нашем типи, сказал, кому и какого мустанга он дарит, а многие подходили ко мне и тоже делали подарки. Потом мы поели и стали петь наши военные песни, которые возбуждают храбрость, а наши заслуженные воины рассказывать о своих подвигах. Поскольку кругом было много молодежи, меня вновь попросили рассказать, как я участвовал в бою с пауни и сделал свой первый ку и как с ними сражались мои бледнолицые друзья Во-Ло-Дя и Ко.

Прежде чем улечься спать, я отдал все свои подарки своему младшему брату и сестре, а свое ружье и томагавк вождя пауни отдал своему отцу. Наутро мы покинули наш лагерь вместе с бледнолицыми, но я решил, что не сяду в их фургон, поеду поодаль на своем любимом крапчатом мустанге, а отец и мой брат будут ехать рядом со мной. Даже моя мать, и та оседлала свою большую крапчатую кобылу и тоже отправилась вместе с ними, чтобы побыть подольше со мной. Оказалось, что так путешествовать нам придется несколько дней, а потом мы расстанемся, так как дальше мы поплывем уже на пароходе.

Затем к нам присоединилось еще несколько васичу, которым так никого и не удалось уговорить, но зато потом мы встретили сразу три семьи дружественных нам шайенов, которые тоже решили отдать своих детей учиться. Когда мы начали с ними разговаривать, то оказалось, что все они принадлежали к племени Черного Котла и буквально чудом сумели спастись во время бойни у Сэнд-Крик. «Потом мы были в разных местах, — сказал отец одного из мальчиков, — и отомстили за это капитану Феттерману. Но затем была битва при Уошите и бледнолицые опять нас разбили, а многих захватили в плен. И тогда мы подумали и вспомнили, что когда сильный ветер в прерии сгибает траву, то она просто клонится по ветру и он не может ей навредить, а вот все, что ему сопротивляется — ломает и уносит. Также и с нами, поэтому пусть наши дети учатся, пусть узнают все, что известно бледнолицым и тогда… может быть хотя бы тогда они окажутся с ними на равных!»

— Твои слова мудры, — сказал ему на это мой отец, — и представь себе, мой юный сын, Солнечный Гром, думает точно также, хотя он и видел всего лишь четырнадцать зим.

— А вот для этих двух мальчиков санти это единственная возможность выбраться из резервации, — сказал шайен. — Я говорил с ними и это их слова и слова их родителей. Поэтому они готовы делать все, что белые им говорят. Иначе придется жить в бедлендах, куда их племя отправили после разгрома восстания дакота-санти в Миннесоте. Вы — оглала, пока что свободны, а вот люди Та-Ойате-Дута — вождя дакота-мдевакантонов, на собственной шкуре испытали, что значит выступать против бледнолицых. Они теперь вынуждены жить там, где раньше не встречались даже койоты. Бизоны там тоже уже давно не водятся, потому что их прерии перерезала дорога для «огненного коня», которую бледнолицые построили с запада на восток. Поэтому они вынуждены питаться тем, что присылают им бледнолицые и жить так, как они укажут.

— Ты говоришь ужасные вещи! — сказал мой отец. — Но… вождь Красное Облако заключил мир с бледнолицыми, и по нему наши земли остались за нами.

— Ха! — воскликнул шайен. — Это пока, а потом они доберутся и до вас!

* * *

На следующий день после этого разговора мы рано утром тронулись в путь и уже к полудню добрались до Миссури — «Грязной реки» или Мини-Сосе. Теперь до пристани, на которой мы должны были сесть на пароход, было уже недалеко. Однако когда мы оказались на месте, то оказалось, что из-за высокой воды пароход наш ещё не прибыл и нам нужно будет его подождать.

Мы разбили маленький лагерь и ждали целую неделю. Хорошее это было время, едва ли не самое лучшее за всю мою жизнь! Со мной были отец и мать, и мой младший брат, бледнолицые, которые были с нами, совсем не вмешивались в нашу жизнь и мы все это время делали то, что хотели. Мы, дети, бегали друг с другом наперегонки, боролись, скакали на наших мустангах и состязались в борьбе, а наши родители просто сидели у палаток смотрели на все это и радовались. Я подружился с двумя мальчиками-санти и ходил вместе с ними охотится на птиц, а ещё я рассказывал им обо всем, что узнал от Во-Ло-Ди и Ко, а они мне о жизни в индейской резервации и мне это совсем не понравилось.

А потом уже под вечер с низовьев пришел пароход и его капитан очень ругался, что ему пришлось пожечь столько дров всего из-за каких-то шестерых мальчиков-индейцев, хотя на него погрузились и все белые. Не знаю, была ли это храбрость или отчаяние, но я первым поднялся на борт парохода, в то время как другие ещё медлили.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ В которой Володя и Ко получают письма из дома

— Ты знаешь, — воскликнул Володя, появляясь в распахнутой настежь двери их дома, — а нам с тобой пришли письма! Представляешь, захожу на почту, а мне почтмейстер выдает сразу два письма: тебе из Японии, а мне из России. Так что нам с тобой по нашему обычаю положено плясать!