Люди и призраки

В разведочной группе, кроме ее постоянных членов — Гюнтера Менотти, Петра Кренстона, Мишеля Хаяси, — на этот раз было еще двое — Елена и я. Мы высадились на лугу у прекрасного озера, неподалеку зеленел лес, дальше поднималась седлообразная гора. Кремона, чуть поменьше и пожелтей Солнца, светила ярко и тепло, шло местное лето. Все было до неправдоподобия похоже на земное. Немного оставалось до того времени, когда мы обнаружили и различия, и они стали грозно накапливаться, но в тот момент мы ощутили только, что ходить здесь легче, чем на Земле, и вволю попрыгали на лужайке. Только человек, годы не ступавший по настоящей почве, может понять, какое это наслаждение — пуститься в пляс, отбросив громоздкие гравитаторы. Петр с Мишелем, обнявшись, глазели на озеро. Гюнтер протянул обе руки Елене, она со смехом ухватилась за них и закружилась вокруг поворачивающегося на месте Менотти. Помню, меня этот пустяковый эпизод удивил, Гюнтер, тайно влюбленный в Анну, не позволял себе на корабле хоть в чем-либо относиться к обеим женщинам иначе, чем к другим товарищам. Танцы и у нас бывали, но малообщительный Гюнтер участия в них не принимал.

— Елена, хватит беситься, посмотри на фиолетовых рыб! — крикнул Петр, и Елена побежала к нему.

Гюнтер рухнул в траву. Он выглядел немыслимо блаженным.

— Арн, мне хочется полежать под нежным светом Кремоны, красться со стереоискателем я буду поздней, дай понежиться вдосталь! — Столь выспренно Гюнтер раньше не умел говорить, я отнес нежданно высокий стиль к действию пейзажа. Гюнтер томно бубнил: — И вообще, знаешь где мы? Мы в раю. Где-то здесь господь сочинял Адама с Евой. Мы искали рай на Земле и на планетных островках космоса, но не нашли, а это было вот тут. Бог, обоснованно гневаясь на первую человеческую пару, потом выселил Адама с Евой на Землю, вероятно, перенес туда на космической ракете. В общем, мы на прародине. Вековая мечта человечества!.. Вечный мир и блаженство!.. Не удивлюсь, если где-нибудь повстречается лев, обнявшийся с ягненком.

— Насчет льва и ягненка не уверен, а тигры двигаются к нам.

Гюнтер мигом вскочил. Из леса выходило животное, и вправду, похожее на здоровенного, в полтонны, тигра — рыжее, с массивной мордой. Рядом с ним смешно подпрыгивал зверек, серый, остроухий, с длинными задними ногами. Гюнтер предостерегающе крикнул товарищам, чем-то любовавшимся у озера, те обернулись. Елена ахнула, Кренстон и Хаяси выхватили плазменные пистолеты и быстро пошли к нам на подмогу. Я посоветовал Гюнтеру — он направил на страшилище оружие — не нервничать, только запахнуть раскрытый скафандр. Тигр подошел, уставился на меня — я стоял впереди — желтыми искристыми глазами, зевнул, вывалил язык и раза два ударил хвостом по земле — и все это так добродушно, будто приветствовал и зевком, и высунутым языком, и дружелюбными ударами хвоста, только что не говорил: «Здравствуйте, ребята, как поживаете?». Маленький зверушка, нрава, похоже, не такого компанейского, покосился на нас, толкнул тигра носом в лапу, тот повернулся к спутнику, подумал и двинулся к лесу, величественно перебирая лапами, — рядом подпрыгивал по-заячьи востроухий малыш.

— Рай, Елена, сущий рай! — ликовал Гюнтер, показывая пистолетом на скрывающихся в чаще зверей. — Тигр гуляет с зайцем, мыслимо ли это?

— Если рай, то до грехопадения, — педантично дополнила Елена. — Сорванное Евой яблоко отразилось к худшему не только на человеческой судьбе, но и на нравах животных.

— Не цирк ли? Там тоже обнимаются тигры с зайцами, — скептически заметил Хаяси.

— Звери похожи на земных, растения и рыбы тоже, — сказал Петр. — Приготовимся же к встрече с человекообразными.

Мы прошли через лес, вышли к новому озеру, сели в авиетки, поднялись в них на гору, облетели долинки, опустились на море, покачались на волнах. И вечером нас восхитили розовые волны, точно такие, что мы видели с вами сегодня. Все было до восхищения земное. И если скоро мы обнаружили неизвестные растения и диковинных, на наш взгляд, зверей, рыб, насекомых, и если над нами изредка проносились птицы причудливых очертаний, каких и художники-фантасты не придумывали, то это не уничтожало «впечатления земности», как выразилась потом Елена. Но людей не было — ни примитивных, ни равных нам по разуму, ни выше нас по интеллекту. Если мы и вправду попали в некую разновидность рая, то — Елена права — в дочеловеческую его эпоху: Адама с Евой тут еще не создали.