Люди и собаки

Учитывая восприимчивость собаки к произносимым нами звукам, а также неудержимое стремление человека говорить, нет ничего странного в том, что люди часто и охотно разговаривают с собаками. Гораздо более удивительным с точки зрения антропологии представляется тот факт, что в паре человек-собака не только собака адаптировалась к подобной межвидовой коммуникации. На самом деле адаптация была взаимной. Очень часто, обращаясь к собаке, люди используют особую, вполне типичную манеру речи. Наблюдая за тем, как мы разговариваем с собаками, специалисты пришли к выводу, что в большинстве случаев мы прибегаем к манере близкой той, что мы используем и в общении с детьми. Такую лингвистическую тональность ученые назвали doggerel[75], имея в виду, что при подобной манере люди строят свою речь из простых и коротких фраз, используя минимум слов. Сами же слова при этом произносят более высоким голосом, с акцентированной артикуляцией, широко растягивая звуки. Содержание фраз часто касается настроения, при этом люди охотно меняются ролями с существом, к которому обращаются, и начинают говорить тонким голосом будто бы от его имени (Hirsch-Pasek et Treiman, 1982), например: «Хочу кушать!» или «Мне нравится!».

Однако вполне возможно, что подобная манера обращения к собаке характерна только для тех случаев, когда она выступает в роли животного, компаньона. Здесь важно напомнить о том, что отношения человека со своим четвероногим другом могут принимать самые разнообразные формы. В полной мере это касается и способов коммуникации, которые зависят как от особенностей развития и поведения самой собаки, так и от места, которое отводится Canis familiaris в той или иной культуре. Как бы то ни было, по-видимому, существуют некоторые транскультурные инварианты в манере обращения человека к собаке, вспомнить хотя бы такой акустический феномен, как свист, которым подзывают собаку (McConnell, 1990).

Как разговаривать с собакой: рациональный подход

Все вышеизложенные факты говорят о том, что между человеком и собакой существует самая настоящая коммуникация, в полном смысле этого слова. Эти факты служат лучшим доказательством необоснованности весьма распространенного в среде гуманитарных наук и философии представления о том, что истинная коммуникация между человеком и животным невозможна по определению. Из этого утверждения следует, что действие, которое мы принимаем за общение с животным, по сути не более чем иллюзия, порожденная нашим непреодолимым стремлением проецировать собственные чувства на неодушевленные предметы и приписывать несуществующие качества пассивным существам, лишенным разума. Иными словами, обращаясь к собаке, мы разговариваем с пустотой. Однако разговаривать с собакой — совсем не одно и то же, что разговаривать с камнем, деревом или даже с коровой. Никакие реакции и ответные сигналы любого другого живого существа не могут по информационной насыщенности и эмоциональному богатству сравниться для человека с его общением с собакой. Почему это так? Прежде всего, потому, что эволюция собак происходила в антропогенной нише. Под влиянием эволюционных сил, свойственных этой нише, собаки приобрели коммуникативные способности, приближающие их к человеку. Наши контакты становились все более плотными и сложными. Способы общения собак с человеком совершенствовались и развивались в разных направлениях. Так, собаки научились распознавать сигналы человека, включая и те, которые для нашего глаза почти незаметны, как, например, сопровождающие нашу речь неосознанные движения тела.

Можно ли в связи с этим сказать, что естественный отбор превратил собаку в существо, способное нас обмануть, создал для нас своего рода коммуникационную приманку? Или же что склонность разговаривать с собакой следует считать по меньшей мере странной, а то и вовсе патологической? Спорный характер подобной интерпретации становится очевидным, если продолжить логическую цепочку рассуждений. Так, например, согласно той же логике следовало бы заключить, что компьютер нас обманывает, когда просит ввести логин и пароль. Поскольку создавший программу инженер — так же как и естественный отбор в случае с собакой — написал программу, адаптированную к нашим коммуникационным наклонностям: нам задают вопрос, мы с готовностью на него отвечаем[76].

То же самое можно было бы сказать и относительно общения собственно человеческого. Действительно, коммуникативные способности человека можно рассматривать как результат эволюционного развития и естественного отбора, обусловленного требованиями экологической среды, в которой обитали наши далекие предки. Следуя тем же логическим путем, мы пришли бы к тому, что разнообразные способы коммуникации Homo sapiens представляют собой не более чем приманку, при помощи которой нас стремятся обмануть другие представители нашего вида — в тот момент, когда мы вступаем с ними в коммуникативное взаимодействие.