Люди и спецслужбы

470. Приговор к высшей мере наказания приводится в исполнение немедленно по вынесению приговора".

(Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Юридическое издательство НКВД СССР, Москва, 1938г.).

Всякий сколько-нибудь имеющий понятие ныне о современной правоохранительной практике и гарантиях прав подследственных и подсудимых без содрогания не может читать такое: шансов спастись от субъективной жестокости и правового произвола здесь нет никаких. Не суметь же доказать преступного умысла у «классово чуждого элемента» — тогда означало явить свою преступную профпригодность в виде сочувствия «классовому врагу».

Во времена нацистской Германии ее спецслужбы работали практически по тем же репрессивным технологиям, только роль «классового врага» здесь была отведена «расово неполноценным». Детали этого полномасштабного репрессивного процесса ныне так же хорошо известны.

Сказать, что «прогрессивное», «цивилизованное» человечество никогда не допустит более ничего подобного, с уверенностью не сможет, пожалуй, ни один здравомыслящий политик: исторически совсем недавно еще более кровавые массовые репрессии были осуществлены полпотовским режимом «красных кхмеров». Бесспорно, что в запущенном там геноциде самую активную, организационную и направляющую роль палачей исполняли и сотрудники спецслужб: и их задачи и подобающие им «технологии» самым непосредственным образом определялись идейно-политической концепцией правящего режима. Как это бывает всегда и везде.

Да и страны цивилизованного мира в современных обстоятельствах глобальной войны с терроризмом вряд ли могут позволить себе роскошь напрочь отказаться от экстремальных методов работы некоторых подразделений своих спецслужб.

Как, к примеру, могут действовать сотрудники ФСБ после взрывов домов в Москве и Волгодонске по отношению к задержанным, подозреваемым, если есть оперативная информация, что в течение нескольких ближайших часов может быть взорван очередной дом, а эти люди могут знать об этом?

Как будут действовать сотрудники ФБР по отношению к подозреваемым в подготовке захвата самолета, с целью обрушить его на ядерный объект? Тем более что сотрудников Белого дома не единожды уже перемещали в подземные бункеры пока еще по ложным тревогам о несанкционированном проникновении самолетов в запретную зону.

Вспомним, как несколько лет тому назад действовали спецслужбы Турции, когда там чеченские боевики захватили пароход с российскими туристами в качестве заложников: были немедленно арестованы родственники боевиков, о чем последние были извещены с предупреждением: осуществят свои угрозы — родственники будут уничтожены. Террористы отступили, так как вряд ли усомнились, что угроза будет исполнена.

После недавних взрывов в Стамбуле с массовыми жертвами, пострадавшими и впечатляющими разрушениями можно нисколько не сомневаться, что с задержанными подозреваемыми, в том числе и с целью предотвратить ожидаемые грядущие теракты, будут обращаться самым жесточайшим образом, беспощадно.

И вряд ли «прогрессивное человечество» осудит такие действия, кроме разве что клинических борцов за «права человека». Скорее наоборот население самым решительным образом потребует от руководителей государства принять самые жесточайшие меры по отношению к потенциальным террористам, чтоб ничего подобного больше не произошло. А если те руками спецслужб не сумеют в кратчайшие сроки этого сделать — слетят вместе с руководителями этих самых «силовых» ведомств.

При этом всем здравым людям во всех общественных слоях понятно: нельзя распространять технологии допроса в экстремальных случаях на все направления деятельности спецслужб.

Предполагать такую тягу у самих руководителей и сотрудников спецслужб никто не возбраняет людям с развитым воображением. Но реальных оснований к этому немного:

Во-первых, люди для работы в спецслужбах во всех нормальных современных странах отбираются только из числа надлежаще образованных, наиболее способных по многим параметрам. И обязательно — только с нормальной, устойчивой психикой.

Во-вторых, в силу здорового инстинкта самосохранения у самих работников спецслужб хорошо осознающих, что их предполагаемая жестокая репрессивная практика имеет весьма высокие шансы обернуться для них лично в будущем весьма печальными последствиями по многим понятным причинам.

Уже только в силу этих названных обстоятельств трансформация спецслужбы в аналог гестапо, НКВД возможна лишь при исключительно мощном давлении режима политической власти и замены большинства руководителей спецслужб, выдвинувшихся в периоды «мирного времени».