Ну а теперь остается только догадываться о том, почему молодой цверг следит за магом, обнаруженным при пересечении границы, и почему федеральный министр иностранных дел дал персональное поручение местному магу, по совместительству хозяину гостиницы, и что за переговоры, между кем и кем и о чем должны пройти, а также, в конце концов, что это за маг такой, который о себе так не думает, но проявляет настоящие чудеса магии весьма высокого пилотажа? На эти вопросы автор и собирается дать ответы по ходу своего правдивого повествования об этой удивительной истории, настаивая на том, что все это правда настолько, насколько честны сказки, то есть абсолютно.
А между тем Звигунов проснулся, понял, что задремал прямо в одежде и что телеканал, на котором он уснул, остановив пультовый серфинг, похоже, закончил свою работу, и экран телевизора васильковым светом освещает комнату. Поднявшись с постели, он подошел к балконной двери и обомлел. На пластиковом стуле за пластиковым столом, составляющим балконную мебель, сидел ребенок лет шести, одетый в легкую курточку и шортики, явно в местных традициях моды. В руках мальчик держал… Айфон и что-то делал с ним, вроде того, как что-то набирал на виртуальной клавиатуре типа СМСки. Совершенно обалдев от увиденного, Звигунов обернулся в комнату, чтобы посмотреть, где его Айфон – тот лежал на столе, как его и оставил хозяин, но со светящимся экраном, словно от оповещения о полученном сообщении. Обернувшись к балкону, Звигунов увидел только пластиковую мебель и в тот же миг понял, что лежит одетый на постели, светится экран телевизора, и он только что проснулся. «Приснилось! – улыбнулся себе писатель, – насмотрелся на гномиков, вот и снятся». Совершенно не задумываясь о том, что делает, что называется, на автомате, он вполголоса произнес заклинание, подобающее случаю, но ввиду особой силы, запрещенное к публичному употреблению под предлогом неприличности. Телевизор моргнул, экран погас.
Зигшпиль, кряхтя, слез с дерева, потихоньку приходя в себя. «Что это было?!» – обычно восклицают в подобных случаях. Сидя на балконе, он ждал указаний о том, что делать с русским магом дальше. Чтобы не терять времени даром, он создал дубликат Айфона мага и просматривал его в поисках какой-нибудь полезной информации о владельце. Было много фотографий. Увидев мага в военной форме, подумал, что об этом нужно рассказать старшим. И тут… Испытав волну необъяснимого ужаса, Зигфрид поднял глаза от Айфона и увидел мага, который стоял за дверью балкона и смотрел на него. Третий раз за день цверга потащило взглядом мага, вырывая из привычного бытия. Его спасло, наверное, только то, что маг вдруг отвернулся, и цверг успел спрятаться за спинку стула. Маг лег на постель. А потом был страшный удар, и цверга швырнуло с балкона на дерево, метров, наверное, на тридцать. Догадавшись, что стал жертвой очередного заклинания страшной силы, причем, направленного не против цверга, а как-то вообще, Зигшпиль решил больше не рисковать и удалился. Стало темно – погас свет от телевизора.
Глава 3,
в которой все встает на свои места, но вовсе не проясняется
Звигунов проснулся в отличном настроении, заметил это и, напомнив себе о случае с Айфоном, пригасил эмоции до умеренного уровня. Если слишком радоваться, жди неприятностей. «Чего это я обрадовался?» – задал себе вопрос наш герой, и если бы не добавил между третьим и четвертым словом короткого междометия, то ничего бы, наверное, не произошло. Пытаясь управлять настроением, люди часто обращаются к слову, веря его силе. Однако произнося фразы об уверенности в себе, спокойствии или еще каком-нибудь состоянии, получают обычно совершенно обратное. Уверенность сменяется сомнением, спокойствие – раздражением и желаемое обращается в его прямую противоположность. Психологи – эти недоучки – называют эти попытки самовнушением, придавая этому приему необычайно важное значение, но по сути это редко приводило к хорошим результатам. А все дело не в самом слове, а в его способности придавать энергию мыслям, мысли же и являются началом силы человека, которая становится магической, стоит только такой энергии преодолеть некоторое пороговое значение, за которым открываются дали всемогущества.