Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

Однако научные работы, составляя, по словам В. О. Ключевского, важнейшие «биографические факты» в жизни ученого, никогда не заменят памяти о нем его друзей и коллег, которая, если не окажется материализована в напечатанных воспоминаниях, рискует исчезнуть бесследно. А ведь этих воспоминаний нам так всегда не хватает, когда мы, обращаясь к исследованиям наших предшественников, начинаем относиться к авторам как к родным людям, хотим побольше о них узнать: как они выглядели, как жили, как работали и т. д., но редко-редко удается сыскать об этом хоть какие-то сведения… Остаются только их научные труды. Памятуя об этом, мы решили дополнить сборник мемориальным блоком — воспоминаниями о Д. О. Серове других историков, его коллег и друзей, преимущественно специалистов по петровскому времени. Нашей целью здесь являлось создание исторического источника, благодаря которому будущие поколения исследователей эпохи Петра I смогут составить представление о том, каким человеком был Д. О. Серов. Надеемся, этому послужат и включенные в сборник фотографии.

Как уже было отмечено, собранные здесь статьи Серова были ранее напечатаны в различных специализированных научных сборниках и журналах. Мы благодарим их редакторов за любезное разрешение переиздать эти тексты в одной книге. Все статьи были сличены нами с первоначальными авторскими версиями, сохранившимися в архиве Д. О. Серова. В работе с этим архивом нам оказали неоценимую помощь его родные и близкие — мама Ирина Александровна Серова и приемный сын Кирилл Беликов. Статья «М. А. Косой — каменщик, еретик, обер-фискал» публикуется в расширенной авторской версии: как нам стало известно, Д. О. Серов делился этой статьей со своими коллегами именно в этой полной редакции, сожалея о том, что при подготовке к публикации текст подвергся сокращению[3].

Справочный аппарат включенных в сборник статей был унифицирован. При этом внутритекстовые сноски преобразованы в подстрочные, а постраничные примечания в таких статьях заключены в квадратные скобки.

Большинство технических работ, связанных с подготовкой данного сборника, были выполнены стажером-исследователем Центра истории России Нового времени НИУ ВШЭ Марией Игоревной Парфеней. Именной указатель составлен Ниной Леонидовной Лужецкой.

При выполнении работ в рамках подготовки этого сборника составители пользовались финансовой поддержкой РФФИ (конкурс «Петровская эпоха в истории России: современный научный взгляд»: Е. В. Анисимов — проект № 20-09-42051; Е. В. Акельев — проект № 20-09-42050).

Часть I. Законотворчество

ЗАКОНОТВОРЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В РОССИИ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII В Традиции и новации [4]

История отечественного законотворческого процесса неоспоримо является сегодня одним из перспективных направлений историко-правовых исследований. Между тем до настоящего времени так и не появилось работ, специально посвященных законотворческому процессу в период реформ Петра I. Настоящая статья являет собой первый опыт обозрения архаических и новаторских особенностей, свойственных законотворческому процессу этого периода.

Для начала необходимо отметить, что для законотворческого процесса в России первой четверти XVIII в. была характерна тенденция к интенсификации. Эта тенденция обуславливалась, с одной стороны, проведением широкого круга военных, административных, судебных и социально-экономических преобразований (что привело к возникновению множества новых объектов правового регулирования), а с другой — усвоением законодателем к середине 1710‐х гг. концепции «полицейского» государства (Polizeistaat) (что предполагало детальную нормативную регламентацию как различных сторон жизни подданных, так и организации государственного аппарата)[5]. Так, если за 47-летие, с февраля 1649 г. по февраль 1696 г., в нашей стране было издано 1458 нормативных актов, то лишь за 8-летие с 1717 г. по январь 1725 г. — 1584[6]. Наиболее емко цель выработки нового законодательства Петр I сформулировал в собственноручно написанном предисловии к Уставу воинскому 1716 г.: «Дабы всякой чин знал свою должность… и неведением не отговаривался»[7].

В наибольшей мере следование традиции в законотворческом процессе первой четверти XVIII в. проявилось в сохранении у законодателя представления о том, что ключевым сегментом системы законодательства России должен являться акт всеобщей кодификации законодательства. Именно задача составления нового единого кодифицированного акта была поставлена перед обеими кодификационными комиссиями первой четверти XVIII в.: Палатой об Уложении 1700 г. и Уложенной комиссией 1720 г.