Люди и время

В первый день лагеря, вечером, ко мне в комнату зашли два моих помощника, молодые офицеры. Два Александра — Басманов и Кертанов. И с порога: «К вам делегация из детского дома. Привезли троих ребят, просят взять». Я: «Пусть заходят». Вошли две женщины — директор детдома и заместитель директора. Поздоровавшись, представились и в два голоса: «Мы много слышали о ваших лагерях. Знаем, что берёте даже самых трудных. Возьмёте наших?» Возникла пауза. Я спросил, обращаясь к офицерам: «Берём?» Они: «А что делать? Отступать нельзя!» Лично я этих ребят не видел, но командиры с ними уже встретились, но ещё не разговаривали. Пригласил приехавших. Вошли, поздоровались, со старшим я встретился взглядом. Понял сразу: пацан серьёзный, смотрит уверенно. Обратил внимание на наколку на правой руке — воровская. Директор и зам, прощаясь, сказали: «Если не получится с Сашей, — так звали старшего, — звоните, заберём, в обиде не будем. Вы для него последняя инстанция». Александра определили в отряд, где были ребята из сафоновского детдома, да и по возрасту он туда подходил.

Началась обычная жизнь лагеря: подъём, зарядка, завтрак, первая тренировка, обед, отдых, вторая тренировка, ужин и самоподготовка, сон. Прошло пять дней. Поговорил с офицерами. Они сказали, что к Александру претензий нет, как по дисциплине, так и по выполнению тренировочных нагрузок, но парень сам в себе. Где-то в конце недели после обеда Саша подошёл ко мне. Сказал, что хочет со мной поговорить. Я его пригласил к себе. Он: «Хочу вам рассказать свою судьбу. Вы правильный человек, у вас авторитет и у ребят, и у офицеров». Я говорю: «Саша, давай чаю попьём». Он кивнул и начал свой рассказ:

«Близких и родителей у меня нет. Я подкидыш. Первые годы был в доме ребёнка, потом детские дома. В общем, этот уже пятый. Как-то не складывалось с воспитателями. С ребятами проблем не было. Первый раз убежал, когда мне было двенадцать лет. Прибился к таким же. В основном воровали по мелочам: палатки, киоски, сумки с едой вырывали у прохожих. Попробовал травку, хотя курить уже начал лет с семи, по пацански, для форса. Поймали. Следующий детдом. Через полгода опять в отрыв. Компания, воровал, продолжал курить травку, попробовал таблетки, опять милиция. Пожалели. Следующий детдом. После очередного побега попал к цыганам. С табором ходил более полугода, там полюбил лошадей. Вот с ними нашёл общий язык. Продолжал курить травку и принимать таблетки, короче, стал конкретным наркоманом и, конечно, помогал сбывать наркотики. И как верёвочке не виться… Попался в очередной раз, но понял, что конкретно маячат тюрьма, зона, а не следующий детдом. Пошёл на рывок. Удалось бежать. Уехал в другой город, деньги были».

Я прервал его, меня удивила его правильная речь. Спросил: «Книги читал?» Он ответил: «Да». Назвал Джека Лондона, Чехова, Горького. Я: «Саша, когда успел?» Он улыбнулся, сказав, что это отдельная история, и продолжил свое повествование:

«В этом городке я первый раз задумался о жизни. Хотелось попробовать вырваться, но не знал, как это сделать, ведь дальше светил криминал, серьёзная банда, а потом — край. Там со мной случился приступ — траванулся таблетками. Очнулся в больнице. О пребывании в ней рассказывать самому противно. Короче, когда очухался, врач сказал, что я на том свете побывал, но недолго. И добавил: «Однако во второй раз вряд ли оттуда вернёшься». Со мной в палате лежали все конченные наркоманы, я самый молодой. За неделю — три мертвяка, вспоминать страшно. На меня это так подействовало, что встал и пошёл искать верёвку. Понял, что и меня такая же участь ждёт. Страшно стало. Что меня остановило, не пойму. Сказал себе: «Попробую вылезти». Через день убежал из больницы без документов. Шло лето, в июне было уже тепло. Добрался до первой деревни. Иду, смотрю — кузня. Вошёл, познакомились, там нужен был помощник. Я остался, но меня колотило месяца два. Потом стало легче. Каждый день пил парное молоко: и утром, и вечером. Не поверите, я и курить бросил. В конце августа попрощался с мужиками. Они мне дали денег. Сказали: «Саня, заработал». Подумал, что делать, документов-то нет. Вернулся в Московскую область и сам пришёл в детдом».

Смена закончилась. Я спросил Александра: «Что думаешь делать?» «Надо успеть в детдоме девять классов закончить, сейчас учусь в шестом». Саше к этому времени было уже шестнадцать. «Потом пойду на конезавод. Лошадей люблю. Хотел бы в армию, но вряд ли пройду по здоровью». Потом я узнал, что он после детдома устроился-таки на конезавод. Вот такая история из жизни.

Путёвка в жизнь

Будучи президентом национальной программы «Неприкосновенный запас — дети Отчизны» и проводя лагеря «Юный спецназовец», я брал на себя ответственность как начальник лагеря за всех воспитанников и даже писал официальные расписки. Многие из ребят, как юноши, так и девушки, рассказывали мне о своей жизни. Они относились ко мне с доверием, и я их доверие старался оправдать. Судьбы всех этих ребят описать невозможно. Расскажу историю одного из воспитанников — Андрея.