Люди и взрывы

В мае того же года установка и вместе с ней наша семья прибыли самолетом в небольшой заводской поселок, которому суждено было стать родиной советского ядерного оружия. Жить предстояло в сборных финских домиках или в бревенчатых двухквартирных коттеджах, расположенных в лесу. Поражали многотысячные колонны заключенных, проходивших по поселку утром на работу и вечером в зону. Строительство производственных помещений и жилого фонда шло быстро. За считанные месяцы вводились в строй железобетонные казематы для защиты приборов от действия взрывов.

В начальный организационный период приходилось заниматься решительно всем: методиками исследования взрывных процессов, газодинамикой, проектированием сооружений для взрывных экспериментов, подбором кадров, аварийными работами. В этом отношении показателен комплекс работ, связанный с обеспечением лесных площадок электроэнергией. Источником энергии в это время служил американский турбогенератор мощностью 500 киловатт, полученный по ленд-лизу. Во время его доставки через Владивосток обмотки генератора были попорчены морской водой. Это приводило к частым аварийным остановкам. Прекращалась подача электроэнергии не только в жилой поселок, но и на производство. В один из таких энергетических «крахов» заместитель директора развозил в дома ведущих научных сотрудников керосиновые лампы. Мне удалось вместе с одним из первых научных сотрудников отдела Аркадием Адамовичем Бришом участвовать в ремонте американского генератора. Частота переменного напряжения этой маленькой электростанции «гуляла» в сравнительно широких пределах. По просьбе Юлия Борисовича мы установили в его кабинете язычковый частотомер с вольтметром. Теперь наш главный конструктор сам в любой момент мог контролировать работу электростанции.

В наш отдел пришли молодые ученые А. А. Бриш, К. К. Крупников, С. Б. Кормер, И. Ш. Модель, М. А. Манакова и принадлежащая к более старшему возрасту В. В. Софьина. Они составили ядро нашего коллектива. Это были люди, увлеченные поставленной перед ними задачей, полные энергии и энтузиазма. Со Львом Владимировичем Альтшулером непродолжительное время мы оставались в одном отделе. Скоро стало ясно, что предстоящий объем исследований и разработок настолько велик, что целесообразнее выделить Льва Владимировича с группой сотрудников в самостоятельный отдел. В него вошли трое выпускников Московского высшего технического училища имени Баумана: Анна Баканова, Милица Бражник, Борис Леденев, а также Диодор Михайлович Тарасов и Мария Парфеньевна Сперанская — жена Льва Владимировича. Никого из них нет в живых. Сохранилась лишь надпись на могиле Марии Парфеньевны — «Подарившей нам сердце».

В 1947 — 1949 годах строились и вводились в эксплуатацию разнообразные установки и приборы. Импульсная рентгенография оставалась ведущей методикой. Возросла энергия рентгеновских квантов, совершенствовались способы регистрации «мгновенного» изображения в рентгеновских лучах. В 1948 году мы предложили и построили первую острофокусную импульсную трубку с анодом в виде иглы. Реализация этого предложения повысила четкость изображения. Сделала возможным получение до восьми последовательных кадров развития одного и того же процесса. Кенотроны как источники рентгеновских вспышек, безвозвратно ушли в прошлое. Анод в виде иглы без существенных изменений до сих пор применяется в импульсных рентгеновских трубках, как в нашей стране, так и за ее пределами. С помощью импульсной рентгенографии удалось зарегистрировать двукратное сжатие железа. Рекордные сжатия были зафиксированы для меди, алюминия и других материалов.

Важным шагом в развитии рентгеновской техники явился монтаж самой мощной по тому времени импульсной установки на напряжение 2000 киловольт. Впервые стало возможным рентгенографирование моделей массой в 6, а затем и в 20 килограммов.

Основное участие в этих работах принимал начальник рентгеновской лаборатории одного из московских институтов Вениамин Вольфович Татарский. Скромный и обаятельный человек, он быстро завоевал любовь и уважение всего коллектива. К сожалению, жизнь его была непродолжительной.

Среди пионеров импульсной рентгенографии следует назвать научного сотрудника Марию Алексеевну Манакову. В первые месяцы существования отдела круг ее обязанностей был чрезвычайно широк. Ей, совместно с сотрудницей одного из московских институтов боеприпасов Татьяной Васильевной Захаровой, принадлежали первые рентгеновские снимки взрыва различных моделей зарядов. Когда я пишу эти строки, мысленно вижу молодую женщину, у которой на шее, подобно ожерелью, висит цепочка электродетонаторов. В то время казалось, что это наиболее безопасный способ обращения с такими средствами возбуждения взрыва. Память сохранила эпизод: в каземат приехал Юлий Борисович. Для наглядного представления о размерах заряда было решено сфотографировать рядом с зарядом Марию Алексеевну. «Давайте я сделаю этот снимок»,— предложил Юлий Борисович. Фотография получилась превосходной. Мы до сих пор бережно храним ее в рабочем журнале.