Люди, идолы и боги

На островах. Фракийского моря праздновались смерть и воскресение четырех «великих божеств, названных Кабиры, возможно, от финикийского слова, означающего «могущественный» (божество в мистериях Самофракии). Во Фригии и Лидии, в Малой Азии, развивались мистерии Савация — местного бога, которого некоторые общины еврейских переселенцев отождествляли, по созвучию слов, со своим собственным богом, «Яхве воинства» или Саваофом, откуда и произошли удивительно сходные представления иудаизма и восточных культов.

Смешение греческих и финикийских, фракийских и фригийских, египетских и сирийских мифов является, с другой стороны, одним из основных характерных признаков всех этих культов, которые историки так прямо и называют синкретическими, чтобы подчеркнуть постоянное наслоение мотивов самого различного происхождения, объединенных, однако, одной и той же социальной и религиозной идеологией. Отпадению чисто местных элементов этих культов способствовала в период эллинистического и романского господства жизнь всех этих народов под одним и тем же политическим и социальным игом.

Исключительным успехом во всем римском мире пользовались мистерии Митры — древнего иранского божества, отождествленного с быком и солнцем, В те же годы возникла и укреплялась христианская религия. Длительное время оба эти культа соперничали в одних и тех же кругах населения. Митраизм был особенно распространен среди военных, вот почему следы его остались не только в Азии и Италии, но п в Англии, в Испании, на Дунае, в Румынии и в маленьких укрепленных городках на границах империи. Посвященного в культ Митры именовали «воином веры», откуда и христианское наименование верующего «воином Христа», сохранившееся в христианском обряде конфирмации.

Самое понятие «посвящение», свойственное католицизму, вошло в христианство через эти культы.

Сохраняя первичный смысл обрядового посвящения, слово мистерия очень рано стало означать в народном греческом языке основные обряды новых религий, завершавшихся купаниями, похожими на крещение, священной трапезой и лицезрением особых тайных предметов. В греческом переводе Ветхого завета термин «мистерия» встречается с десяток раз, но почти всегда в сочетании с идеей о некоем «тайном умысле» Яхве, нисшедшего с божественной высоты до человеческого понимания и оттого мистического, таинственного. Только в одном месте, в Книге мудрости, составленной непосредственно на греческом языке, встречается ссылка на языческие религиозные обряды. Зато в Новом завете, возникшем в иной обстановке, сходной с условиями, порождавшими все культы спасения, слово это встречается не менее трех десятков раз и часто принимает новый смысл «ритуальной церемонии», доступной верующим и охотно ими совершаемой.

Подобное отождествление становится еще ощутимее, когда оказывается, что в первых латинских переводах Вехтого и Нового заветов термин «мистерия» («таинство»): так и был передан: «посвящение» («sacramentum»).

Это слово происходило из юридического и военного языка римлян и в конце концов получило смысл «клятвы», «присяги», торжественного обязательства, которое новобранец должен взять на себя в момент вступления в войско. Однако уже Тертуллиан в конце II века н. э. употреблял его в специфическом значении «христианского обряда», в отличие от культовой службы всех других религий спасения. Крещение, например, есть посвящение, которое вводит верующего в новую литургическую жизнь, в новую религиозную сферу представлений[168]. Не исключено, что переход к такому осмыслению слова совершился под влиянием клятв, которые непременно приносили посвященные в культ Митры, в подражание воинам.

Так «посвящение» превратилось в отличительный обряд решающего этапа в истории христианской общины.

«Раб божий»

Во всех религиях мистерий, начиная с дионисийской и кончая христовой, отношения между верующим и спасителем рассматриваются как отношения между рабом («doulos» по-гречески, «servus» по-латински) и его господином («Kyrios» по-гречески и «dominus» — по-латински). Слово «раб» встречается по крайней мере 120 раз в Новом завете, причем переводы его неизменно неточны. Что же касается первых христиан, то они, без сомнения, не ошибались в понимании этого термина.