Люди или животные

Одна только Сибила не завела себе друзей среди обитателей скал. Не потому, конечно, что она испытывала к ним отвращение или не могла бы добиться их благосклонности; просто по некоторым признакам стало ясно, что ей не следовало без особой на то надобности встречаться с самцами тропи.

Что касается папуасов, то они и тропи с первых же дней почувствовали друг в друге врагов. Между ними чуть ли не каждую минуту готовы были вспыхнуть драки. Тихие, спокойные тропи сразу же становились похожими на большого сторожевого пса, встретившего на улице чужую собаку: зубы ощерены, шерсть поднялась дыбом, слышится рычание. Папуасы отмалчивались. Но их взгляд, все их существо дышало жестокостью.

И все же никто не ожидал, что в один прекрасный день они смогут тайно предаться тропоедству. Все в лагере были глубоко потрясены, искренне возмущены и по-настоящему опечалены. Понадобился весь авторитет отца Диллигена, все его красноречие, дабы спасти виновных от слишком суровой кары. И в то же время больше всех потрясло это злополучное приключение самого отца Диллигена, ибо он лишь недавно обратил своих папуасов в христианство. "Но, с другой стороны, в чем я, собственно говоря, могу их упрекнуть? - спрашивал он. - Кого съели они: животных или людей? Мы сами еще не в силах решить этот вопрос, как же можно требовать от папуасов, чтобы они знали больше нашего?"

И никому не приходило в голову улыбаться (каждый чувствовал себя в какой-то степени виновным), когда святой отец патетически задавал себе в сотый раз один и тот же вопрос: должен ли он исповедовать папуасов в совершении ими смертного греха? Они вполне могут сделать вид, будто не понимают, о чем идет речь, говорил он. А в таком случае, на каком основании откажет он им в отпущении грехов без наложения епитимьи. Требовать же от них раскаяния лишь за то, что они предались чревоугодию, было бы лицемерием.

Правда, Дуг был в какой-то степени удовлетворен. Он вскоре убедился, что Сибила не смеет смотреть ему в глаза. Но, хотя он и одержал победу после недавнего спора, сейчас ему было не до торжества. Ибо дальнейшие события, таящие в себе гораздо большие опасности, нежели тропоедство папуасов, со всей ясностью показали правоту Дуга и отца Диллигена, и теперь все члены экспедиции, и даже Сибила с Крепсом, желали как можно скорее решить проклятый вопрос: люди тропи или нет?

Операторы ежедневно снимали тропи, но им не всегда удавалось поймать в объектив киноаппарата обитателей скал, а потому большинство кадров было посвящено пленникам, выполнявшим свои очередные тесты. Съемки, таким образом, шли в двух направлениях: с одной стороны, готовился игровой фильм для широкой публики, с другой - снимались кадры, имеющие чисто научный интерес. Это были, так сказать, своеобразные дневник и архив экспедиции.

Геликоптеры, отправлявшиеся за продуктами, отвозили в лабораторию австралийской фирмы, приславшей своих операторов, уже заснятые пленки, которые там и проявлялись. Что же, собственно говоря, произошло? По всей вероятности, среди владельцев фирмы и их гостей, для которых в узком кругу демонстрировали эти кадры, находился некий Ванкрайзен, один из крупных дельцов, известный своей акульей хваткой.

Надо признать, что тесты, которые в последнее время выполняли прирученные тропи, не могли не навести на определенные размышления. Это была уже не столько проверка умственных данных тропи с целью установить их способности к наблюдению и размышлению (тут, как мы видели, тропи мало чем отличались от человекообразных обезьян), сколько проверка их восприимчивости с целью узнать, могут ли они усваивать и повторять определенные жесты, движения, выполнять ту или иную работу. Известно, что любого шимпанзе можно очень быстро научить одеваться, зашнуровывать ботинки, накрывать на стол, есть ножом и вилкой, курить сигару, ездить не велосипеде или верхом на лошади. В колониях нередко шимпанзе не хуже слуг выполняют всю домашнюю работу. Этот первый этап - этап несложных работ был быстро пройден тропи. Под руководством двух механиков они с поразительной быстротой научились обращаться с металлическими частями машин, находить и даже подбирать нужные детали; правда, их так и не смогли научить обращаться с буравом, зато они с явным удовольствием вставляли болты и завинчивали гайки. Они были бесконечно терпеливы в работе, напоминая этим слонов; правда, их нужно было время от времени ободрять ласковым словом, хвалить, а главное, в качестве поощрения давать кусок-другой ветчины. К тому же они были необычайно выносливы и не знали усталости.