Люди как боги

– Ничего нельзя. Убили Эллона…

Я рванул ее еще яростней:

– Преступница! Скажи, как спасти Голос?

Она приподнялась. Никогда не забуду взгляда, каким она посмотрела на меня! Олег сказал:

– Не мучь ее, Эли. Может быть, она и преступница, но сейчас нуждается в помощи.

Я орал и на нее, и на него:

– Не будет ей помощи! Пусть скажет, что делать!

Она заговорила более внятно:

– Я сказала – ничего… Голос погиб. Он весь – естественный… В Эллоне больше искусственного, но и он не вынес второго поворота. Поторопились с возвратом!.. И я не помешала! Я убийца, как вы!

Она заплакала. В молчании мы стояли около нее. Я чувствовал, как меня оставляют силы. Олег сказал:

– Ирина, твой поступок вынесут на суд экипажа. Но объясни нам, зачем ты это сделала?

Она сказала сквозь слезы:

– Он упросил меня. У меня разрывалась душа… Он сказал: мы не подходим друг другу, я из прошлого, ты из будущего. Когда-нибудь женщина будет счастлива с демиургом, но это произойдет нескоро. Так он говорил перед тем, как вызвал вас.

– Ты не отвечаешь, Ирина…

– Он сказал, что хочет исчезнуть в прошлом, но возьмет с собой дракона. И я обещала помочь. Он сказал: «От тебя зависит моя жизнь, Ирина». А я – убийца! Никогда себе не прощу!

Она заплакала громче. После короткого молчания я сказал:

– Эллон хотел ошеломить нас красочным спектаклем. Мы потеряли одного беззащитного друга и одного гениального инженера. Давай вытащим Эллона из шара, Олег.

– Ирина, иди к себе, – сказал Олег.

– Я пойду к себе, – сказала она покорно.

Олег стоял и следил, пока она не скрылась в коридоре. Я старался высвободить Эллона из кресла, но он словно прикипел к сиденью. Олег стал помогать мне, вдвоем мы извлекли демиурга из шара и понесли к свободной от механизмов стене. Олег вдруг охнул и выронил Эллона. Из коридора выбежала Ирина и молнией промелькнула мимо нас. Я не успел и шага сделать, как Ирина вскочила в трансформатор и захлопнула люк. Олег закричал:

– Остановись, молю тебя, остановись!

Она крикнула из трансформатора:

– Прощайте! Не кляните меня! – и рванула рукоять.

Она пропадала на глазах: фигура быстро стала силуэтом, силуэт стремительно таял. Она дала слишком сильное ускорение! Мы оба бросились к коллапсану. Олег схватился за ручку возврата, но я не дал ее повернуть.

– Проверь раньше, где она! Если в прошлом – остановись!

Он быстро проверил сигнальные огни над ручками:

– Она в будущем, Эли!

– Тогда возвращай. Из будущего есть возврат.

Но она не возвратилась. Она слишком быстро умчалась. Мы долго стояли у трансформатора, ожидая, не обрисуется ли силуэт Ирины. Коллапсан, исчерпав энергию возвращения, выключился.

– Все, Эли! – устало сказал Олег. – Ирины больше не будет. Может быть, с ней где-нибудь встретятся наши далекие потомки. Пойдем известим всех о новой трагедии.

– Извещать нужно не только о гибели трех членов экипажа…

– Что ты имеешь в виду, Эли? Разве еще что-нибудь случилось?

– Да, Олег. Я хочу потребовать наказания для нового предателя!

– Нового предателя! Я не ошибся?

– Ты не ошибся. Среди нас появился еще один лазутчик рамиров. Я его обнаружил.

7

Я заперся у себя. Олегу сказал, что буду готовить доклад и выйду, когда все соберутся. Ко мне постучался Ромеро, я не отозвался. Мери просила впустить ее, но я крикнул, что должен сосредоточиться, должен от всего отключиться, – она притихла, я даже и шагов ее больше не слышал. Лишь раз я заколебался. За дверью громко плакала Ольга. Ольгу я не мог не впустить, ее дочь погибла на моих глазах. Я открыл дверь и встал на пороге.

– Ольга, можешь считать меня черствым человеком, но я сейчас не могу говорить с тобой об Ирине. Ты скоро сама поймешь – почему. Пойди к Олегу, он все тебе расскажет. Мое сердце обливается кровью, Ольга, это не фраза!

Она посмотрела на меня отчаянным взглядом и, ничего не сказав, ушла. Маленькая, поседевшая, сгорбившаяся, она пошатывалась, как больная. Мне было бесконечно жаль ее. Она пережила и мужа, и дочь, – и оба погибли страшно. Такой горькой участи нельзя было не сочувствовать. Но сейчас было нечто более горькое, чем ее горе.

Никакого доклада я не готовил. Я лежал на диване, то терзая себя жестокими мыслями, то устало отдыхая от них. Я удивлялся, почему мы нигде не обнаружили рамиров в телесном облике, хотя рамиры, несомненно, существуют; и все снова и снова спрашивал себя, чем мы их так прогневали, что они уничтожают корабль за кораблем; и еще больше удивлялся, почему они и последний звездолет не превращают в клубочек пыли, раз уж воюют с нами и раз полное истребление любого противника им под силу, – тут была тайна, а я все не мог разгадать ее; и о погибшем Лусине я думал, и о так безжалостно покинувшей нас Ирине, и о несчастном Голосе, вероятно распыленном по молекуле в разных столетиях прошлого, и о жестоком и гениальном Эллоне, и о милом умнице Мизаре, но больше всего – о новом шпионе рамиров: и ненавидел его, и неистовство сулил ему немыслимые кары, и клялся дать страшный урок всем будущим лазутчикам и шпионам – чтобы никому не было повадно!..

Раздался условленный трехкратный стук – это был Олег. Я впустил его.