Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы

Когда пациент освобождается от родительского программирования, его Ребенок становится все свободнее. В какой-то момент с помощью терапевта и своего собственного Взрослого он обретает способность полностью порвать со сценарием и поставить собственное представление, с новыми образами, новыми ролями, с новым сюжетом и концовкой. Такое сценарное излечение, которое меняет характер и судьбу пациента, одновременно является и клиническим излечением, поскольку сразу исчезнет большинство симптомов. Это может произойти совершенно неожиданно, так что пациент «выпрыгивает» буквально на глазах терапевта и других членов группы. Он больше не больной, не пациент, он здоровый человек с некоторой склонностью к болезни и слабостями, с которыми вполне может справиться.

Это вполне аналогично тому, что наблюдается после успешной внутриполостной операции. Первые несколько дней пациент — больной, состояние которого постепенно улучшается; каждый день он может немного дальше пройти, немного дольше посидеть. Но на шестой или седьмой день он просыпается совершенно другим. Он теперь здоровый человек, но с некоторыми ограничениями — легкой слабостью и, может, легкими болями в животе. Но его уже не удовлетворяет простое «улучшение». Он хочет выписаться, и его слабости больше не делают его калекой, просто доставляют некоторые неприятности, и он хочет как можно быстрее от них избавиться, чтобы возобновить нормальную жизнь в большом внешнем мире. Все это происходит за одну ночь, в результате одного-единого диалектического поворота. Так происходит и со «вскакиванием» в сценарном анализе: сегодня пациент, а завтра — здоровый человек, готовый к реальной жизни.

Нэн жила с родителями. Отец ее был профессиональным пациентом, которому правительство платило ежемесячное пособие. Нэн воспитывали так, чтобы она следовала по его стопам, но когда ей исполнилось восемнадцать лет, ей надоело пропускать все веселое в жизни. В течение шести месяцев лечения в группе она постепенно улучшала свое состояние, пока вдруг не решила выздороветь.

— Как мне выздороветь? — спросила она.

— Самой решать свои проблемы, — ответил терапевт.

Через неделю она пришла одетая по-другому и совсем в другом настроении. Ей было трудно заниматься своими эмоциями, а не эмоциями отца, но она училась делать это все лучше и лучше. Вместо того чтобы заболевать вместе с ним, она предоставила болеть ему одному. Она отказалась также от материнского программирования, которое гласило: «Жизнь — борьба, оставайся дома с папой». Нэн приняла множество самостоятельных решений. Она сбросила форму «дочери шизофреника»[63] и начала одеваться как женщина. Она вернулась в колледж, ходила на множество свиданий и была избрана королевой студенческого праздника. Оставалось только сказать ей: «Неправда, что твоя жизнь — борьба, если ты сама ее не сделаешь такой. Перестань бороться и начни жить». И это ей также удалось.[64]

Глава Девятнадцатая РЕШАЮЩЕЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

А. Окончательное проявление

То, что происходит в голове пациента, остается неизвестным терапевту, если не выражено как-то внешне. В принципе каждое состояние Я находит свои собственные способы такого внешнего проявления. В классическом примере у Брайди спрашивают: «Как твой брак?» — на что она гордо отвечает: «У меня отличный брак!» Говоря это, она хватает обручальное кольцо большим и указательными пальцами правой руки, одновременно скрещивает ноги и начинает качать правой ногой. Тогда кто-нибудь спрашивает: «Это ты говоришь, но что говорит твоя нога?» И Брайди удивленно смотрит на свою ногу. А другой член группы спрашивает: «А что говорит твоя правая рука обручальному кольцу?» — на что Брайди отвечает плачем и в конце концов рассказывает, что муж пьет и бьет ее.

Когда Брайди глубже ознакомилась с транзакционным анализом, она смогла рассказать о происхождении этих трех ответов на вопрос. Ответ «У меня отличный брак!» продиктован напыщенной непреклонной Матерью-Родителем, которая в качестве окончательного проявления руководит речевым аппаратом Брайди. Правая рука действует под руководством Взрослого, подтверждая, что на самом деле она замужем за негодяем — и, может быть, навсегда. Ноги скрестил ее Ребенок, чтобы не впустить мужа, вслед за чем она обычно несколько раз пинается. Таким образом, различные части ее тела служат лишь инструментами для окончательного проявления состояний ее Я.