Люди легенд. Выпуск первый

Как‑то Нина Азолина, работавшая в комендатуре, сообщила, что из Витебска приехал какой‑то важный чиновник, зондерфюрер Карл Борман, который интересуется действиями партизан.

— Завтра он возвращается назад, — сказала Нина.

— Видимо, готовится карательная экспедиция, — мелькнула догадка у Фрузы.

— Может, он, этот зондер, что‑нибудь важное везет. Нельзя ему дать вернуться, — сказал Володя Езовитов.

Он вопросительно посмотрел на Фрузу. А она несколько минут молчала, раздумывая над Володиным предложением, потом, раздельно произнося слова, проговорила:

— Хорошо. Действуй! Только будь осторожен.

Теперь она знала, на что способен этот находчивый парень. Ему можно поручить самое смелое, самое рискованное дело.

Ночью Володя незаметно пробрался через окно в сарай, где стояла автомашина приезжего фашиста, подложил мину замедленного действия под сиденье. И утром, едва только блестящий «оппель–капитан» выехал за Оболь, машина вместе с зондерфюрером и тремя офицерами, которые его сопровождали, была разнесена взрывом мины.

Комсомольцы заметили, что все воинские эшелоны подолгу стояли на станции Оболь. Здесь заправляли паровозы водой. Это было не случайно: на перегоне Полоцк — Витебск партизаны уничтожили все водокачки. Обольская была единственная уцелевшая. Сообщили об этом в партизанский отряд и получили приказ уничтожить водокачку.

В отряде изготовили специальную толовую шашку в виде куска антрацита и переправили ее Фрузе.

Кому же поручить эту операцию? Ведь пробраться к водокачке нелегко. Она охранялась днем и ночью.

Фруза собрала товарищей, чтобы посоветоваться с ними, вместе продумать план диверсии.

— Я возьмусь, — после недолгого размышления сказала Нина Азолина, — мне это удастся сделать легче, чем кому-нибудь другому.

— Правильно, — одобрила Фруза. — Как‑никак Нина работает в комендатуре, ее знает охрана.

На следующий день, размахивая кожаной сумочкой, Нина отправилась вместе с помощником коменданта лейтенантом Миллером замерять запасы угля у водокачки и, выбрав удачный момент, бросила толовую шашку в груду угля.

Через два дня водокачка взлетела на воздух. Целую неделю, пока устанавливали временный насос, паровозы заправлялись водой ведрами. Много эшелонов, спешивших к фронту, надолго застряло на станции.

Однажды комиссар отряда предупредил Фрузу о своем приходе и приказал в определенное время собрать комитет. Комсомольцы поняли, что на этот раз их ждет какое‑то важное задание. И они не ошиблись.

— Как вы думаете, — начал Маркиянов, — какие предприятия Оболи работают на врага?

— Льнозавод, кирпичный! — раздались голоса.

— Правильно. На Обольский льнозавод поступает лен не только из Витебщины, но и из Смоленщины. А что такое лен? Это же стратегическое сырье. А знаете, куда идет кирпич? На строительство укреплений! Вы раньше били по военным целям, — говорил комиссар, — а теперь придется ударить и по этим, будто бы мирным, объектам. Уничтожить нужно и электростанцию, которая обеспечивает энергией гарнизон, железнодорожный узел, а также вывести из строя технику торфозавода. По–моему, ударить лучше всего одновременно.

Предложение комиссара зажгло подпольщиков. Тщательно и детально продумали они план каждой операции.

Наступило 3 августа 1943 года. Рано утром, едва только проснулась деревня, Фруза вышла из дому. Прошла метров двадцать проселочной дорогой и оглянулась. У порога стояла мать, провожая ее тревожным взглядом.

Фруза помахала рукой и как‑то озорно улыбнулась. Эта улыбка словно говорила: «Ну, что ты, мама, тревожишься? Ведь не в первый раз и, будь уверена, не в последний»…

Да, Марфа Александровна хорошо помнит, как, так же озорно улыбнувшись ей на прощание, шла Фруза обольским большаком, неся в деревенской кошелке буханку хлеба, бутылку молока и два детских платьица. В той буханке был вырезан мякиш и заложена спецмина для взрыва водокачки. И еще несколько раз ее дочь носила в обольский гарнизон мины в хлебе. Вот и на днях — для Ильи Езовитова.

И хотя все обошлось хорошо, материнское сердце не обманешь: на очень большой риск идет Фруза.

Но, волнуясь за дочь, старая колхозница и не подозревала, что беда была почти уже рядом. Это случилось в тот первый раз, когда Фруза несла мину для взрыва водокачки. На большаке она наткнулась тогда на немецкий патруль. Предупредив возможный обыск, девушка поспешила объяснить: «Майн фатер арбайт станция Оболь. Вот я ему и несу обед». Один из немцев ткнул пальцем в кошелку и, наткнувшись на платьица, только заметил: «Кляйне киндер, паненка». «Так, кляйне киндер, пан офицер!» — поддакнула Фруза.