Люди левого берега

– Притащи ещё дров! Чего уставился-то? Как-нибудь съездим туда, покажу вам, малышне, где налимов по зиме ловить будем.

Левый берег.

Он был тускл издалека, через реку, и оказался угрюмо пустым, когда Гого впервые вступил на его серый песок.

Там не было привычно ярких спасательных кругов на бортах сытых хлебных барж, не слышалось полезного, трудового визга лесопилок, не тянулись вдоль воды ни плотомойки с бельём добрых хозяйственных тётушек, ни деревянные мостки оживлённых пассажирских пристаней.

Только заборы, заборы, заборы…

Бетонные, краснокирпичные, чёрные от теней старых, прогнивших бревенчатых промежутков.

И колючая проволока…

Везде: поверху, рядами внизу, у подножия натоптанных охранных тропинок, на осветительных столбах.

– Тюрьмы это, зоны для заключённых. Весь левый берег такой, зоны здесь до самых загородных лесов так тянутся.

Когда вечером Гого, притихший усталостью долгого летнего дня, начал за ужином рассказывать про своё путешествие на левый берег, про «заколюченных», мама заплакала.

– Отец твой там сидит… Который уже год.

Ничего в жизни Гого после этого вроде бы и не изменилось.

Успокоил в тот вечер маму, обещал не обижаться на неё из-за молчания, что никогда так подробно не говорила ему про отца.