Люди, люди… и еще раз люди

Это было любопытно. Давид решил убедиться сам. Он прошел к выходу на поверхность, слегка приподнял металлическую плиту и выглянул наружу. То, что он увидел, подтвердило, что Берн прав. Чудовища по-прежнему сторожили выход из убежища. Что же, в таком случае, это значило? Что мешало перископу воспринимать изображения этих загадочных созданий?

Несколько часов Давид тщетно ломал голову над этим, но так и не нашел вразумительных объяснений. Утомленный, чувствуя, что буквально валится с ног, он улегся прямо на пол рядом со своими спутниками, но у него было такое чувство, что больше ему никогда не удастся заснуть.

Глава 17

Снаружи начинался день, и Давид, наверное, в сотый уже раз прильнул к окуляру перископа. Вокруг по-прежнему было пусто… ни одного живого существа. Только развалины, одни развалины.

Так или иначе, надо было принимать какое-то решение, хотя бы из-за Роба, которому с каждым часом становилось все хуже. Он лежал в углу зала, раненый, непрерывно стонал и просил пить.

— Достать бы воды, — потерянно прошептала Забела. — Но что поделаешь… как…

Воды в окрестностях хватало, невдалеке от их убежища, в какой-нибудь сотне метров, текла Сена. Но как было добраться до нее?

В этот момент в убежище вошел Берн. Он был у входа на поверхность.

— Все в порядке! — торжествующе крикнул он. — Йури исчезли. Должно быть, утомились.

— Вы уверены в этом? — переспросил Давид.

— Мне не удалось заметить даже тени хотя бы одного йури. Может быть, они еще бродят где-нибудь поблизости, но шанс выбраться отсюда у нас все-таки есть.

— Хорошо, пусть все подготовятся к выходу.

Давид повернулся к раненому — тот совершенно обессилел и непрестанно просил пить. Давиду было жаль его.

— Надо сперва заняться Робом, — решил он. — Иначе он не вынесет перехода. Перенесите его на поверхность, а я пока попробую раздобыть воды. Вы, Берн, постарайтесь добраться до другого входа в туннели, откройте крышку и позаботьтесь об остальных. Там я и присоединюсь к вам.

Давид отошел и стал осматривать закутки в надежде найти какой-нибудь сосуд. Он нашел защитную каску, какими пользовались когда-то строители, и решил, что она вполне сгодится как емкость. Не теряя времени, он кинулся к выходу, приподнял крышку, осмотрелся вокруг и, убедившись, что путь свободен, направился к реке. Он успел хорошо изучить местность. Слева тянулась гряда развалин, которая может служить укрытием, если ползти ползком, — это позволяло добраться почти до самого берега, в то место, которое он наметил, когда обозревал округу в перископ.

* * *

Он полз, чувствуя, как напряжены все нервы. За его спиной спрыгнул на землю Берн и со всех ног пустился бежать к другому входу в подземелье.

Давид добрался до того места, где кончались развалины, встал во весь рост и, пригибаясь, побежал к берегу. Все было спокойно. Он только услышал, как Берн со звоном откинул крышку входного люка. Добравшись до берега, Давид упал на живот, окунул голову в воду, сделал несколько жадных глотков и уже собирался зачерпнуть каской чистой прозрачной воды, когда почувствовал вдруг, что ему грозит опасность. В ту же секунду послышался нарастающий свист. Давид резко метнулся в сторону. Все мысли враз вылетели из головы, он действовал рефлекторно, по-заученному — результат долгих упорных тренировок: бессознательные инстинктивные действия дают максимальные шансы на успех.

Он расстегнул кобуру и привстал. Перед ним стоял человек-спрут, его щупальца бешено били воздух. Эта мразь, должно быть, пряталась где-то у берега и напала врасплох.

Давид нажал на спусковой крючок, но залпа не последовало. Оружие заклинило. Он еле успел откатиться в сторону, уворачиваясь от удара мощного щупальца, метнувшегося к нему. Вторым щупальцем его слегка задело по голове, а третье сильно ударило по ногам. Он рухнул в пыль, изрыгая ругательства, и инстинктивно закинул на голову каску. Чудовище изготовилось к броску. Он успел заметить, как щупальце выпрямилось и замерло перед новым ударом.

Но удара не последовало. Давид во все глаза в изумлении смотрел на то место, где только стояло чудовище. Оно исчезло. Оно словно испарилось. Его унес добрый волшебник.

— Господи милостивый, — прошептал Давид.

В полном недоумении он рывком поднялся и осмотрелся вокруг.

Забела и ее отряд пытались пробиться ко входу, который открыл Берн. Все они отчаянно бились с невидимым врагом.

Невидимым для Давида! Точь-в-точь как это было, когда йури напали на Отважных во время Ритуала. Перед ними ничего не было. Ничего кроме пустоты, но тесаки и рогатины рубили и кололи, рубили и кололи, рубили и кололи…

Какое-то время Давид наблюдал за этим ошарашивающим немыслимым сражением, охваченный суеверным страхом, потом снял каску. Чудовища вмиг воскресли перед его взором. Их было несколько дюжин, они сбегали вниз с развалин и нападали всей стаей.

Берн подоспел на подмогу товарищам, встал рядом с Забелой и тяжелой рогатиной бил по черепам чудищ, неосторожно вылезавших вперед.