Люди, море, корабли

Сейчас трудно судить, высокий ли ранг старшего морского офицера, либо помощь братства «вольных каменщиков», в котором он состоял в России, сыграли определяющую роль в становлении стремительной и блестящей карьеры Теодораса Даукантаса. Он несколько раз избирался депутатом литовского сейма, а затем входил в состав правительства Литвы. За заслуги в деле становления литовской армии получает звание генерал-лейтенанта, дважды занимает пост министра обороны. Перед второй мировой войной назначается послом Литвы в Аргентине. По возвращении в Литву семья Даукантасов не избежала репрессий. Однако, за участие в антифашистской деятельности Теодорас был освобождён и какое – то время преподавал в гимназии, а в 1944 году через Тельшяй, Клайпеду перебрался в Германию, эмигрировав оттуда в Аргентину.

Ему казалось, что в Байресе он живёт очень давно. Иногда приходилось встречать бывших моряков, служивших в Российском Императорском флоте в разных чинах и званиях и жить среди «земляков» – эмигрантов с исторической родины. Теодорас посещал Русскую католическую миссию, писал статьи в еженедельную газету Русского христианского возрождения – «За правду», подписывая их двойной фамилией Т. Даукантас – Довконт, как – будто стремился подчеркнуть свою верность давнего служения, как РОССИИ, так и ЛИТВЕ.

10 апреля 1960 года в Буэнос – Айресе от разрыва сердца умер Фёдор – Теодорас – Довконт – Даукантас. Только в 1997 году его останки были перезахоронены в Литве, в Каунасе, на Кармелавском кладбище.

А три ветра – «тривентум»[18] по-прежнему сменяют в Аргентине один другого, подобно давно прошедшим этапам удивительной жизни этого незаурядного человека, вплетённым в бесконечную вязь времён.

Из моряков в художники

В 1845 году Российский императорский флот пополнился новейшим пароходом – фрегатом «Камчатка», построенным специально по заказу в Америке на нью-йоркской верфи Уильяма Брауна. По тем временам это было лучшее колёсное судно, способное развивать отменную скорость в 12 узлов, благодаря мощной паровой машине в 540 л.с. «Камчатка» обошлась России в кругленькую сумму – более чем в 450 тысяч долларов, но корабль стоил того, американцы даже выражали сожаление, что он предназначался русским, а не для собственного флота. В Америке надзор за постройкой «Камчатки» осуществлял прибывший туда капитан 1 ранга И. Шанц, ставший впоследствии её командиром.

Позволим себе небольшое отступление в начале нашего рассказа, так как именно это судно сыграет большую роль в судьбе героя повествования – лейтенанта Алексея Петровича Боголюбова.

Воспитанник Морского корпуса и Гардемаринской роты, он, также как и его брат Николай, начинал свою жизнь с флота. Служба Алексея проходила под руководством известных командиров – В. С. Нелидова (бриг «Усердие»), А. А. Дурасова («Вола»), а соратниками были почтенные и опытные моряки – И. Ф. Крузенштерн, Гейден, братья Лазаревы – Михаил и Андрей, Ф. Ф. Беллинсгаузен. Флаг – офицером, как личный адъютант адмирала А. Дурасова, Боголюбов совершил поход на 110-ти пушечном корабле «Император Александр I».

Увлечением Алексея с юности, да, пожалуй, с самого детства, стало рисование. Ещё будучи гардемарином, он мастерски рисовал карикатуры на товарищей и преподавателей, причём, делал это всюду, где угодно – на столах, досках, стенах, часто попадая в немилость у начальства. Позднее, тяга к художеству приводила молодого моряка в музеи, знакомиться с работами известных мастеров карандаша и кисти. Алексей сначала выполнял заказы – писал трафаретные портреты Николая Павловича, восполняя небольшое служебное жалованье, затем создавал свои собственные произведения.

Репутация Алексея, как художника, выросла после одного морского происшествия. Во время манёвров в море столкнулись два корабля – «Вола» и «Фер – Шампенуаз». Повреждённую корму «Волы» решили не ремонтировать, некогда было, а замаскировать парусиной, вымазанной сажей. По ней Алексей, подвешенный за борт на беседке, рисовал и раскрашивал разрушенные элементы, получилось совсем неплохо, даже благодарность получил от командира.

Служба А. Боголюбова на Балтике проходила в Петербурге, Свеаборге, Ревеле, Кронштадте. Кронштадт в ту пору являлся базой российского флота, однако, выходы кораблей в море не отличались частотой, изредка транспорты уходили на Камчатку, а посещение иностранных портов вообще было «в диковинку». Морская береговая жизнь текла своим чередом, свободное время офицеры проводили, придумывая себе развлечения, центром которых становился трактир с гордым названием «Мыс Доброй Надежды», моряки, участвовавшие там в потасовках и получавшие по физиономии, на распроссы всегда отвечали однозначно: «потерпел крушение у мыса Доброй Надежды». Ездили друг к другу в гости, проводили досуг в обществе женщин.