Читаем Люди мужества полностью

В кругу однополчан были также штурман части Николай Семенович Фетисов, начальник штаба Георгий Степанович Бабенко, замполит Леонид Александрович Шадрухин, старший инженер по спецоборудованию Евгений Павлович Ячменев, штурман Юрий Миронович Бабичев, заместитель командира эскадрильи капитан Судаков Анатолий Иванович и другие.

Судаков летал в осажденный Ленинград, возил землякам на ТБ-3 продовольствие, а оттуда забирал больных, раненых, детей и стариков. В один из таких полетов на его самолет напали пять вражеских истребителей. Завязался неравный, смертельный бой. Неповоротливый четырехмоторный гигант загорелся. Прыгать с парашютом экипаж отказался - на борту люди. Пламя обжигало Судакову руки, лицо, но машину он все-таки посадил...

С А. И. Судаковым мне приходилось летать в годы войны на ответственные задания: на прорыв вражеских укреплений в Белоруссии, на помощь восставшим словакам, поддерживать с воздуха наступление 6-й танковой армии Забайкальского фронта в Маньчжурии. Не раз мы пролетали через горы седого Хингана в исключительно сложных метеорологических условиях. Не раз оказывались перед неминуемой гибелью. Но высокое летное мастерство, смелость и находчивость Судакова спасали нас от смерти. И вот через четверть века наша летная биография продолжается. Анатолий Иванович - командир турбовинтового лайнера Ил-18. Он поднимает его в воздух с аэродрома родного Ленинграда. Я работаю старшим инспектором по безопасности полетов в Оренбурге.

2

Допоздна мы вели оживленные разговоры. Нам было о чем поговорить, что вспомнить. Безусыми, совсем юными ушли на фронт, война сделала нас взрослыми, жизнь - мудрыми.

- Давайте споем, друзья, - предложил Федор Федорович Степанов. - Нашу, полковую. Савченко запевает, мы подхватываем:

Эй, степановцы! Недаром

Мы грозны, как ураган, 

Мощным бомбовым ударом

Бьем проклятого врага...

Эта песня вдохновляла летчиков Бреславского полка на боевые подвиги, придавала нам бодрости в годы войны. Написал ее старший лейтенант Михаил Христофоров. Это был весельчак и непоседа, любимец всей части. С ним члены экипажа уверенно вылетали на задания и знали, что опытный летчик направит самолет на заданную цель, с курса никогда не собьется...

В ночном саду, окружавшем здание, где собрались ветераны, защелкал соловей, и вспомнились стихи:

Вдруг тишь нахлынула сквозная,

И в полновластной тишине

Спел соловей, еще не зная,

Что он поет не на войне.

Нет войны! Это не только результат борьбы за мир миллионов бывших фронтовиков, но и свидетельство реальной мощи вооруженных сил несокрушимого лагеря социализма, и прежде всего СССР.

Далеко не обо всех однополчанах рассказал я в своей книге. Многие из них активно трудятся на заводах, фабриках, в колхозах и совхозах нашей необъятной Родины. Живые свято чтят память тех, кто погиб в ожесточенной борьбе с фашизмом. Память об их мужестве и отваге, беспредельной преданности Коммунистической партии будет вечно жить в наших сердцах. Каждый из нас, если понадобится, так же, как и они, не задумываясь, отдаст жизнь за Отечество.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное