Люди мужества

— Желаю тебе хорошего начала боевого пути! — сказал Петров.

— Сегодня полечу во второй раз, — напомнил я лейтенанту, складывая карты в планшет.

— Ни пуха ни пера!

3

Шли дни напряженной боевой работы. Постепенно я втягивался в ритм фронтовой жизни полка, все чаще встречался с интересными людьми.

Одним из старожилов полка был штурман Аверин Виктор Иванович. Он бесстрашно выполнял любое задание командования, и нам, молодым авиаторам, хотелось побольше узнать о нем.

Однажды в непогожий декабрьский день мы попросили младшего лейтенанта рассказать какой-нибудь боевой эпизод. Виктор Иванович согласился.

— Наш экипаж, где командиром был старший лейтенант Трусько Иван Яковлевич, вторым пилотом старший сержант Рагозин Михаил Иванович, — начал он свой рассказ, — 23 сентября 1942 года получил задание уничтожить скопление живой силы и техники противника в балках, примыкающих к тракторному заводу.

— А где этот завод? — спросил Курал Рустемов.

— В Сталинграде, — ответил Аверин. — Так вот. Мы тщательно подготовились и вылетели. Погода по маршруту и в районе цели была ясная, светила полная луна. При подходе к Сталинграду увидели большие пожары. Город горел. Я поставил курс на цель и дал команду летчикам: «На боевой!»

Самолет на высоте 2500 метров повис над целью. Нас сразу же схватили лучи вражеских прожекторов. Начался интенсивный обстрел из зенитной артиллерии и автоматических пушек. В первом заходе я сбросил две пятисоткилограммовые ротативно-рассеивающие авиационные бомбы, затем фугасные.

На четвертом заходе прожекторы погасли, и зенитный огонь прекратился. Я подумал, что, наверно, в воздухе вражеские истребители, но сообщить об этом экипажу не успел: снова приближалась цель. Только сбросил бомбы, наши стрелки открыли огонь. С задней сферы нас атаковали два «мессера». Трусько развернул машину и начал маневрировать.

Стервятники носились вокруг самолета до тех пор, пока у наших стрелков не кончились патроны. Воспользовавшись этим, один из «мессершмиттов» зашел сверху и ударил из пушек и пулеметов. ТБ-3 загорелся, вошел в левую спираль и начал падать.

— А как же?.. — хотел было спросить штурмана Василий Кошелев, но на него шикнули: не перебивай.

— В общем, боевое задание было выполнено, хотя в живых остались только я да радист. — Голос Аверина дрогнул.

В землянке висел густой табачный дым. Вокруг рассказчика были теперь уже не только новички, но и ветераны, хорошо знавшие экипаж коммуниста Ивана Яковлевича Трусько.

— Будем мстить врагу беспощадно! — сурово произнес капитан Н. И. Харитонов.

— Будем! — твердо повторили мы.

Николай Иванович Харитонов был общительным, веселым человеком, любившим острое словцо и добрую песню. Но сейчас он был хмур лицом — воспоминания однополчанина разбередили в нем давнюю боль сердца…

В ночь на 28 августа 1942 года взрывной волной капитана выбросило из самолета вместе с бронеспинкой. Казалось бы, после такого потрясения человеку надо подлечиться, отдохнуть, а затем уже снова летать. Но Харитонов попросил командира полка:

— Лучшим доктором для меня будет ТБ-3. Разрешите продолжать боевую работу?

В просьбе ему не отказали, и он продолжал водить свой воздушный корабль на самые сложные задания. За мужество и отвагу заместителя командира эскадрильи капитана Н. И. Харитонова наградили орденом Ленина.

И теперь, когда наши доблестные войска добивали полчища Гитлера в междуречье Волги и Дона, Николай Иванович передавал свой богатый боевой опыт молодым летчикам.

Из землянки мы вышли на улицу. Ветер не унимался, он гнал и гнал к горизонту тяжелые, низкие облака, свистел над прокуренной землянкой.

К утру 28 декабря непогода утихла, и полк получил задачу нанести бомбардировочный удар по скоплению вражеских войск в районе села Большие Россошки.

39 дней шли кровопролитные бои с гитлеровцами после их окружения, немцы дрались с остервенением обреченных. Село Большие Россошки противник укрепил, сделав из него важный узел обороны под Сталинградом. Сегодня здесь скопились резервы врага: танки, автомашины, тракторы…

По дороге на стоянку штурман эскадрильи капитан А. Е. Соломонов сказал мне:

— В воздухе все делай самостоятельно, не сегодня-завтра полетишь один, штурмана отряда рядом не будет, никто не подскажет. Вся нагрузка ляжет на одного тебя: и бомбить надо, и стрелять по атакующему врагу, и корабль домой привести…

У самолета нас ждал Вася Кошелев, который, как и в прошлый раз, летел с нами вторым пилотом.

Над аэродромом вспыхнула ракета: вылет разрешен!

Мы быстро заняли места. Один за другим в воздух поднимались тяжелые бомбардировщики.

Наш ТБ-3 шел в густых облаках, постепенно покрываясь инеем. Начиналось обледенение. Аэродинамические качества самолета снижались, рули действовали неэффективно, машина становилась непослушной, а полет опасным. Но о возвращении не могло быть и речи.