Люди на болоте

Вскоре он уже шел с деревянной бадьей к колодцу, находившемуся на границе его и дядьки Даметика усадеб. Надо было напоить коня. Бадью на крючок очепа Василь не повесил, а кинул, крючок не стал закреплять - и так не сорвется, не потонет. Во всем, что ни делал теперь, Василь будто хотел показать свою ловкость, хватку.

Вытягивая бадью из колодца, откуда знакомо пахло мохом, трухлявым, мокрым деревом и водой, он услышал, что от соседнего двора кто-то подходит, и оглянулся. Это был не Даметик, шел плечистый молодой человек, рябой, в военной одежде и зимней шапке с острым верхом.

- А, арестант явился! - поздоровался он, как показалось Василю, с насмешкой. Василь заметил мельком: у того, кто подходил, от ботинок до самых колен накручены черные обмотки, и ноги его похожи на грачиные.

"Надел ботинки - и форсит!" - с осуждением подумал Василь. Он не столько узнал, сколько догадался, что рябой военный - Миканор, сын Даметика, на днях вернувшийся со службы. Мать вчера среди других сельских новостей помянула и эту.

"Арестант! Ну, и - арестант! А тебе какое собачье дело до этого!" мысленно отозвался на приветствие соседа обиженный Василь. Миканор же, будто и не сказал ничего особенного, удивился:

- Ты чего это волком смотришь?

- А того... лучше быть волком, чем овцой... Чтоб не кусала всякая...

Василь взял за дужку бадью, не глядя на Миканора, отодвинул очеп в сторону, собрался идти.

- Постой! - попробовал задержать Василя Миканор. - Нехорошо так, не по-соседски. Еще и двумя словами не перебросились, а ты уже грызться хочешь...

- А я к другим так, как они ко мне...

И Василь, показывая, что говорить больше не хочет, двинулся с бадьей к хлеву. "Не по-соседски, видишь! А ты со мной - по-соседски? Думает, если ботинки и шапку военную надел, то и обзывать всяким словом волен! Думает, если человек из-под ареста пришел, то и плевать на него можно! .. - Василь погрозил: - Скажи еще раз такое, плюнь! Увидишь".

2

Василь так и затаил бы злость на соседа, отрезал бы себя от него, если бы этой встречей теперешнее их знакомство и закончилось. Но под вечер, когда Василь притащился из лесу с возом дров, мать рассказала ему, что приходил Миканор и просил зайти поговорить. Василь промолчал в ответ, но по тому, как он недовольно мотнул головой, мать догадалась, что приглашение не понравилось сыну.

Мать не стала допытываться, что же произошло между сыном и соседом, знала, что Василь все равно не скажет, - но не удержалась, чтобы и раз и другой не упомянуть о Миканоровой просьбе, намеренно добавляя при этом разные словечки, которые могли бы смягчить сердце сына. Сказала, что Миканор очень хвалил Василя за хозяйственность и просил, чтобы он за что-то не злился на него... Дед поддержал ее: не уважить соседа, не разделить такую радость, как возвращение с военной службы, негоже...

И, однако, Василь пбшел к Миканору неохотно, ради того только, чтобы не обидеть мать и не показать неуважение к соседу. Он решил - посидит немного, поговорит о том о сем, исполнит материнский наказ и вернется...

Василь встретил Миканора во дворе - тот выносил из сеней ушат.

- Заходи. Сейчас приду... - бросил на ходу Миканор.

Он вернулся в хату, стряхивая воду с красных, видимо только что вымытых, рук.

- Вот, брат, за хозяйство берусь... - Миканор вытер руки полотенцем, засмеялся. - Забыл все, что умел. Сначала учиться надо!

- Не говори! - возразила Даметиха, суетившаяся возле печи. - Человек подумает, что и правда! Не слушай его, Василько, смеется он...

- Эге, смеюсь! Хороши смешки! Паренку делать разучился! ..

- Не слушай его, Василько. Умеет, все умеет...

Даметиха стала собирать ужин. Перед тем как сесть за стол, Миканор пригласил и Василя, но тот отказался. Несколько минут потом уговаривала его -присоединиться ко всем Даметиха, однако Василь и на этот раз устоял, сказал, что только сейчас поужинал дома. Даметиковы сели одни.

Наступила тишина: хозяева ужинали, а Василь, с виду серьезный, степенный, стараясь держаться уверенно, пристально рассматривал фотокарточки на стене.

Кроме пожелтевшей от времени карточки, на которой Даметик, молодой и бравый, в страшной, лохматой, как стог, шапке тянулся рядом с кем-то незнакомым, - карточку эту, говорили, старый Даметик привез еще с японской войны, - было тут и несколько Миканоровых фотографий. Из них Василь раньше видел только одну, - Миканор, стриженый, в гимнастерке с широким воротником, был словно чем-то испуган. Василь, увидев этот снимок впервые, удивился: что могло так напугать парня? Теперь рядом с этим снимком было несколько новых - на каждом Миканор с товарищами, все подпоясаны ремнями, в блестящих сапогах, с шашками.

- Это мое отделение... - сказал Миканор, хлебая борщ.