Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

Рассказ Лукиана о плутнях Александра и его товарища свидетельствует о доверчивости и наивности тысяч людей уже в ту пору, как и во все времена, о жажде чуда, чего-то необычного, выходящего за пределы повседневного опыта. Внимания толпы Александр добивался разными способами. «Иногда он изображал из себя одержимого, и на губах у него выступала пена, чего он легко достигал, пожевав корень красящего растения струтия». Знал Александр и другие трюки: так, из тонкого полотна он изготовил голову змеи, которая при помощи нехитрого устройства из конского волоса могла высовывать раздвоенное жало; с этой змеей ловкий фокусник разыгрывал целые театральные представления. Затем как-то ночью в яму, вырытую для закладки фундамента храма, он положил гусиное яйцо, точнее — пустую скорлупу, куда спрятал только что родившуюся змейку, и, зарыв яйцо глубоко в грязь, удалился. На следующий день Александр полуголым выбежал на рыночную площадь с кривым ножом в руках и встряхивая развевающимися волосами взобрался на высокий алтарь и стал поздравлять горожан со скорым пришествием нового бога. «Присутствующие — а сбежался почти весь город, с женщинами, старцами и детьми — были поражены, молились и падали ниц. Александр же произносил какие-то непонятные слова, вроде еврейских или финикийских, приведя всех в изумление, так как они ничего не понимали, кроме имен Аполлона и Асклепия, которых он все время поминал. Затем обманщик бросился бежать к строящемуся храму; приблизившись к вырытым углублениям и к приготовленному им заранее источнику оракула, он вошел в воду и громким голосом стал распевать гимны Аполлону и Асклепию, приглашая бога явиться…» Александр попросил чашу, погрузил ее в воду и вытащил яйцо, где должен был находиться новый бог.

«Взяв яйцо в руки, он говорил, будто держит самого Асклепия. А собравшиеся внимательно смотрели, ожидая, что произойдет дальше, очень удивленные уже и тем, что в воде отыскалось гусиное яйцо. Разбив его, Александр взял змейку. Присутствовавшие, увидев, как она движется и извивается вокруг его пальцев, тут же вскричали и начали приветствовать бога, поздравляя город с новым счастьем. Каждый жадно молился, прося у бога богатств, изобилия, здоровья и прочих благ».

Александр же со змейкой отправился домой, сопровождаемый восторженными толпами. Несколько дней он не выходил на улицу, рассчитывая, что в город соберутся жители всего края. «Так и случилось. Город переполнился людьми, лишенными мозгов и рассудка…только по виду отличающимися от баранов». Тогда удачливый обманщик предстал перед народом, одетый пышно, «как подобает божеству», и спрятав в складках одеяния свою большую искусственную змею, а ее полотняную голову выставив наружу. Люди пришли в изумление от того, что священная змея Асклепия за несколько дней так необыкновенно выросла. После этого Александр разыграл прорицателя, собирая во имя новорожденного бога таблички с вопросами, перевязанные и запечатанные, и легко снимая с них печати, а затем вновь накладывая, так что никто не мог ни о чем догадаться, и все верили, что он — ясновидящий. За каждое прорицание лжепророк взимал немалую плату: одну драхму и два обола с человека, людей же к нему приходило несколько десятков тысяч в год. Новоявленный прорицатель и его змея стали необыкновенно популярны, известность их росла, и Александр богател не по дням, а по часам (Там же, 12–18).

Новоявленный оракул предсказал самому себе, что проживет полтораста лет и погибнет от удара молнии. Однако умер он, по словам Лукиана, не дожив и до семидесяти от мучительной болезни ноги. Его помощники почтили его память пышными погребальными обрядами и играми (Там же, 59–61).