Люди огня

— Да ладно тебе, все же от концентрации зависит. А при передозировке последствия одинаковые: что здесь отёк лёгких, что там отёк легких. Твой хлорпикрин еще вызывает кровоизлияние во внутренние органы.

— Передозировки не будет.

Марк усмехнулся:

— Это в пещерах-то!

Я поревел взгляд на Эфраима.

— В замкнутом пространстве сложной конфигурации довольно трудно рассчитать концентрацию, — осторожно сказал тот.

— Значит, возможна и смертельная концентрация?

— Ну-у, вообще-то смертельная концентрация гораздо больше, Но есть еще осложнения,

— То есть кто-то умрет не сразу?

— Ну-у, не обязательно умрет…

Я задумался.

— Завтра расставим посты. Как следует, у всех известных выходов. Потом объявим, что через двадцать четыре часа в пещеры будет пущен отравляющий газ из арсенала боевых отравляющих веществ. Именно такая формулировка, — с формулировкой я был совершенно корректен, ирританты относятся к боевым отравляющим веществам, хотя и выделяются в отдельную группу «полицейских». — Кто не сдастся в течение суток — я им не нянька. И выводить за ручку не собираюсь.

Я представил Терезу. Почти услышал, как она сказала: «Я не сторож брату моему».

За сутки, после объявления о газовой атаке, нам сдались тридцать два человека. Мало, если учитывать, что, по нашим сведениям, в Бет-Гуврине скрывалось более двух тысяч. Много, если записка Терезы дошла и люди должны были покинуть пещеры еще вчера. Я не знал, как относиться к этой цифре.

Допросил арестованных. Осторожно, без спецсредств. Это прояснило ситуацию. Все они принадлежали к различным сектам и частенько очень не любили друг друга. «Ах, эти! Да у нас нет с ними молитвенного общения!» Понятно. Похоже, что и обычного общения нет. Если связной Терезы и передал информацию, то только своим. Свои и ушли, бросив остальных на милость Эммануила. Жаль! Я был уверен, что она бы предупредила всех. По крайней мере тех, кого знала.

Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Но и эти люди тоже. Я не люблю сектантства.

После истечения суток я прождал еще часов пять. На всякий случай. Марк смотрел на меня с усмешкой.

— Может, хватит резину тянуть? — наконец сказал он.

Я вздохнул:

— Да, Марк, давай. Одна сотая миллиграмма на литр.

— Это уж как получится.

Газ действует быстро. За считаные минуты. На поверхности стали появляться люди: в слезах, с красными лицами, задыхающиеся от кашля. Некоторых рвало.

Я сжал губы. Я заставил себя смотреть. Им оказывали первую помощь, давали кислород, отводили к машинам «Скорой помощи».

— Перестраховщик! — ворчал Марк. — У них минут через пятнадцать все пройдет.

— А побочное действие? — я перевел взгляд на Эфраима.

— Правильно, правильно. Лучше перестраховаться.

Пятьдесят три человека пришлось отвезти в больницы. Остальных — по тюрьмам. Всего более двухсот человек за полчаса. Мало? Или много?

Солдатам приказали надеть противогазы и спуститься в пещеры. Я торопился. Доза зависит не только от концентрации, но и от экспозиции. В таком состоянии из пещер можно и не выйти.

Вначале все шло хорошо. Вытащили еще человек десять. Живых.

— Много там народу? — спросил я.

— Почти никого нет.

Я вздохнул.

Эфраим не разделял моего оптимизма:

— В пещерах несколько уровней.

Около шести вечера нашли первые трупы. Двое: мужчина и женщина.

— Место неудачное, — пояснил Эфраим. — Вещество тяжёлое, скапливается в таких углублениях.

В половине седьмого солдаты спустились на нижний уровень.

Хлорпикрин в несколько раз тяжелее воздуха и на нижний уровень должен проникать очень эффективно. Но система имеет трехмерную геометрию. Что, если спуск, а потом подъем?

На нижнем уровне прошли коридор и два зала, потом был этот самый подъем и третий зал. Там солдат встретили выстрелы.

Идиоты! Я уж надеялся обойтись малой кровью.

Полегло полотряда. Марк приказал отступать.

Мне стало ясно: второго акта не избежать.

Ночью я написал отчет Эммануилу и сел ждать ответа. Господь был оперативен и зол. В Америке дела шли неплохо. Накануне пала Парагвайская республика, орден иезуитов был окончательно уничтожен. Эммануил стал полновластным Господином Мира.

— Хватит с ними нянчиться. Закачайте туда что-нибудь серьезное, чтобы никто не вышел! Кто не со Мною, тот против Меня! — он цитировал Евангелие от Матфея. К месту.

Утром я зашел к Марку и положил распечатку ему на стол. Было шесть утра. Я все равно не спал, но мой друг был уже одет и вполне в форме.

Бросил взгляд на письмо Эммануила, выглянул за дверь, крикнул кому-то:

— Позови Ефима!

Ефимом у него назывался Эфраим Вейцман. Оба вояки вполне сработались, несмотря на нелюбовь Марка к евреям.

Минут через десять мы втроем склонились над очередными таблицами. Точнее, склонился я. Мои помощники и так ориентировались в этих вопросах.

Я ткнул пальцем в клетку с надписью «VX». Эта гадость привлекла меня в основном наличием антидота и вроде как легкой смертью, ежели таковой не поспеет вовремя.

Марк посмотрел на мой палец. Скептически.

— Петр, ты подумай немножко.

— А что?

— Вещь современная, конечно. Но нам не подходит. Тяжелый он, как сволочь. Будет та же история, что с хлорпикрином.