Читаем Люди Огня полностью

— Пара лет. Иногда летом небо закрыто облаками, и приходится ждать следующего года, чтобы правильно расположить камни. Тяжелее всего зимой. Все время тучи. И нужно очень большое желание понять — или изрядная глупость, — чтобы сидеть здесь всю ночь в темноте и ждать утра: ветер тебя снегом засыпает, а кожа просто синеет… В волосах намерзает иней, дрожать начинаешь так, что уж и не знаешь, точно ли место восхода солнца отметила, — ведь зубы так стучат, что того и гляди глаза из орбит вывалятся. Да, этот мир, может, и иллюзия — но чрезвычайно убедительная!

— А как тебе пришла в голову мысль о звездном круге? Ты его в Видении увидела? Или просто так, ни с того ни с сего?

Она покачала головой:

— Нет, конечно, клянусь навозными мухами! Я такой же увидела на холме неподалеку от Великой Реки, когда я с Резаным Пером отправилась навестить его родственников в Племени Белого Журавля. — Она замолчала, погрузившись в воспоминания. — Помню, я туда пошла однажды ночью, потому что среди Людей Белого Журавля считалось, что это место Силы. Я легла спать между прямыми линиями и увидела чудесное Видение. Проснулась я точно на рассвете. Я встала и принялась складывать мою постель. Тут взошло солнце. Я обратила внимание на то, что одна из линий указывает прямехонько на красный глаз солнца. Это заставило меня задуматься, и я некоторое время изучала этот звездный круг. Все время, что мы там пробыли, я наблюдала, где восходит и где заходит солнце. Следила, как оно перемещается по отношению к кругу.

Нет, я ничего сама не придумала. Вообще я считаю, что особенно в этом мире придумывать то и нечего. В этом красота Спирали. Все возвращается, все происходит вновь и вновь. Как в жизни. Ребенок рождается, учится ходить, учится говорить, играть, и становится подростком. Потом подросток превращается во взрослого. Мужской член отыскивает влагалище, и рождается другой ребенок, учится ходить, учится говорить, и все начинается сначала. Круги внутри Кругов, и все сцеплены друг с другом — это и есть Спираль.

Он приостановился и стряхнул снег с нависшей ветки.

— А где в этой картине место для Тяжкого Бобра?

Белая Телка с решительным выражением лица зашагала вперед, сжав губы.

— Беда в том, что Тяжкий Бобр нашел Силу, сам не зная как.

— Но ты же мне много лет говорила, что он лжец, что его Сила — выдумка!

— Так оно и есть. Видишь ли, он и в самом деле придумывает ее. Подумай-ка хорошенько. Я знаю, что тебе неприятна мысль о том, что весь мир — иллюзия, но подумай об этом, потому что в этом заключается тайна его власти. Сила Тяжкого Бобра — в головах других людей.


Маленький Танцор остановился и взглянул на старуху:

— Как?

Она хитро подмигнула, чуть улыбнувшись:

— Да-да. Его Сила — вся в головах других. Они верят в него. Если хочешь, они Зрят в Видении его Силу — и все это иллюзия.

— Иллюзия?

— Да — по сравнению с Единством.

— А что, если и Единство — иллюзия?

— Тогда это последняя в цепи иллюзий. Но она действует. Ты ведь рассказал мне об охоте на овец. Ты рассказал мне и о том, как ты Видением заставил антилопу прийти в ловушку, что устроила твоя мать, и на кормить Племя. Ты мне и о Видениях рассказал — а вот я еще не рассказала тебе, что твое Видение о Единстве было настолько сильным, что я тоже его почувствовала.

Он в изумлении уставился на нее:

— Ты?..

Она махнула рукой:

— Ну да, я чувствовала тебя и твой голод. Почувствовала это и антилопа… а позже и овца. Вот почему я говорю, что если Единство и иллюзия, то это самая сильная иллюзия. Подумай об этом да вспомни наш спор в первый же день, когда ты пришел, — о том, существуешь ли ты на самом деле. Я знаю, что ты действительно существуешь, потому что почувствовала твое Видение. Таким же образом ты можешь убедиться в реальности существования антилопы и горных овец. Ты ведь был Един с ними.

Понимание пронзило его душу еще более страшным холодом, чем пронзительный ледяной ветер. Он долго стоял неподвижно, погрузившись в раздумья. Наконец все встало на свои места. Он рассеянно кивнул старухе, хотел задать ей еще вопрос, взглянул на нее… но ее уже не было рядом. Он торжествующе пнул куст шалфея и побежал догонять ее.


Два Дыма принял из рук у Волшебной Лосихи роговую плошку, в которой дымилась горячая похлебка из овечьего мяса. Затем она вышла из пещеры и уселась у входа, скрестив ноги. Ее глаза все время невольно обращались к тропе, что спускалась с высокого хребта.

— Все высматриваешь его?

— Да, — ответила она с болью в сердце.

— Он вернется, — сказал Два Дыма, хлебая из плошки.

— Он вернется, — будто эхо, повторила Стучащие Копыта, которая сидела в пещере и плела корзину.

Молодая женщина не глядя знала, какая тревога лежит на лице матери. Хоть она и была тогда ребенком, она хорошо помнила, как эти же самые слова часто повторялись в вигваме отца той долгой весной, когда он пропал. А в конце концов Бритый Баран обнаружил в таящем снегу его тело — но это было уже следующей весной.

Она закусила губу — в последние дни это превратилось в привычку — и стала всматриваться в тропу, прихотливо вившуюся между камней, кустарников и деревьев.

Перейти на страницу:

Все книги серии Первые северо-американцы

Похожие книги

Марь
Марь

Веками жил народ орочонов в енисейской тайге. Били зверя и птицу, рыбу ловили, оленей пасли. Изредка «спорили» с соседями – якутами, да и то не до смерти. Чаще роднились. А потом пришли высокие «светлые люди», называвшие себя русскими, и тихая таежная жизнь понемногу начала меняться. Тесные чумы сменили крепкие, просторные избы, вместо луков у орочонов теперь были меткие ружья, но главное, тайга оставалась все той же: могучей, щедрой, родной.Но вдруг в одночасье все поменялось. С неба спустились «железные птицы» – вертолеты – и высадили в тайге суровых, решительных людей, которые принялись крушить вековой дом орочонов, пробивая широкую просеку и оставляя по краям мертвые останки деревьев. И тогда испуганные, отчаявшиеся лесные жители обратились к духу-хранителю тайги с просьбой прогнать пришельцев…

Алексей Алексеевич Воронков , Татьяна Владимировна Корсакова , Татьяна Корсакова

Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Самиздат, сетевая литература / Мистика