Люди особого склада

Во многих районах Минской и смежных областей мы фактически стали хозяевами. Во время рейда почти все деревни этих районов очистили от гитлеровцев и полицейской нечисти. Наши отряды стали более сильными и боеспособными. Увеличилось количество тяжелого вооружения: пушек, минометов. В походах и боях закалялся и приобретал опыт наш боевой коллектив. Многие командиры и комиссары отрядов проявили себя талантливыми организаторами. Даже Николаи Петрович Розов, который до рейда еще не избавился от неправильных представлений о партизанском движении, многое понял в этом походе и действовал как настоящий патриот, смелый и боевой командир.

Партизанское движение на Минщине приобрело массовый, всенародный характер. Силы наши росли, появлялись новые отряды. Еще до нашего возвращения на базы в Глусском районе, кроме отряда Храпко, начал действовать отряд Виктора Ливенцева. В Старых Дорогах активно боролся с врагом отряд Петрушени. В Октябрьском районе успешно развернул свою деятельность Макар Бумажков, брат Тихона Бумажкова. Октябрьский район стал партизанским. В районе Пухович действовали отряды Филиппских, Тихомирова, в Бегомльском районе — Манковича, Мормулева.

Партизанский отряд Покровского за короткое время вырос почти в два раза. На вооружении отряда, кроме винтовок, было пять станковых и семьдесят ручных пулеметов, много автоматов, два батальонных миномета. Партизанские диверсионные группы подрывали эшелоны с танками и живой силой противника, уничтожали гитлеровские обозы.

С каждым днем все страшнее становилось гитлеровским гарнизонам в Руденске и Пуховичах, Червене и Узде. Большая часть территории этих районов находилась под контролем партизан. Грабительские экспедиции оккупантов в отдаленные сельсоветы заканчивались полным разгромом.

Гитлеровское командование, встревоженное массовым партизанским движением, направило против отряда «Беларусь» крупное подразделение регулярных войск. Отряд базировался в лесу, недалеко от деревни Клинок Червенского района. Заняв окружающие деревни — Турец, Клинок, Иваничи, Волму, Рудню, Хочин, Турин и Лужицу, эсэсовцы замкнули партизан в кольцо. Несмотря на большой перевес сил, гитлеровцы все же не решились войти в лес и начали артиллерийскую подготовку. Вражеская батарея стояла на пригорке возле, кладбища деревни Клинок. Снаряды со злобным шипением пролетали над головами партизан, занявших оборону на краю леса. Они разрывались в лесной чаще, там, где, по расчетам гитлеровцев, находились основные силы отряда. После полудня эсэсовцы двинулись в атаку.

— Подпускайте как можно ближе! — приказал Николай Прокофьевич.

Черная вражья лава, беспорядочно паля из винтовок и автоматов, грозно подкатывалась к замаскированным партизанским окопам и завалам. Некоторые бойцы нетерпеливо и тревожно поглядывали на командира.

— Начинать огонь только по сигналу! — уже и сам начиная волноваться, еще раз предупреждает Николай Прокофьевич.

Пятьсот метров… триста… двести… Фашисты поднялись во весь рост. Длинные, мышиного цвета шинели зловеще приближаются к первой линии обороны партизан. Сто метров…

— Огонь! — кричит Покровский.

Прицельный огонь с близкой дистанции ошеломил эсэсовцев. С диким ревом они ринулись назад, устилая опушку леса трупами.

Партизаны ожидали, что гитлеровцы снова начнут артиллерийскую стрельбу. Но вражеская батарея молчала и фашистское командование, видимо, вырабатывало какой-то новый план.

Утром в воздухе появились бомбардировщики. Услышав характерный вой «юнкерсов», Николай Прокофьевич приказал поджечь заранее приготовленные кучи хвороста. Чернокрылые стервятники мчались прямо на лесной дым. Пронзительно засвистели бомбы, и над столетними соснами и елками взлетали огненные столбы. С утра до вечера гитлеровцы обрушивали на костры тяжелые фугасные бомбы. На заходе солнца, когда прекратился вой самолетов, партизаны пошли взглянуть на место, где они утром зажгли костры. Леса там уже не было. Сотни вековых деревьев лежали вывернутые с корнями, земля чернела от огромных воронок…

Рано утром гитлеровцы снова пошли в атаку. Они, очевидно, считали, что после такой сильной бомбардировки в лесу мало кто уцелел. Партизаны снова подпустили на близкое расстояние эсэсовцев и начали расстреливать их, как и в первый день.

Три раза в этот день бросались фашисты на партизанскую линию обороны и три раза откатывались, оставляя на поле боя сотни убитых и раненых. Разведка сообщила Николаю Прокофьевичу, что со стороны Пухович и Минска подходят свежие вражеские подкрепления. Чтобы сохранить отряд, надо было выходить из окружения.

Ночью отряд, нащупав слабое место в обороне гитлеровцев, двинулся на прорыв. Железная лавина народных мстителей неожиданным и стремительным ударом смяла эсэсовские цепи и вырвалась из блокады.

Триста восемь вражеских солдат и офицеров убиты в бою у Клинка. Чтобы скрыть от местного населения и партизан тяжелые потери, оккупанты похоронили трупы в разных местах. Но уже на другой день командование отряда «Беларусь» точно знало о количестве убитых эсэсовцев.