Люди пепла

Хотелось бы подробнее оценить масштаб повреждений, но делать нечего, надо идти отчитываться и что-то решать. Совместно решать, сейчас Трою даже думать о дальнейших действиях не хочется, все их авральные планы превратились в прах, море решило поторопить своих пленников самым радикальным образом.

— Драм! Бери Бвонга и становитесь на кабестан! Нас разворачивает на течении, вытравляйте слабину сколько сможете! Как потянет разматывать, забивайте стопор! Сразу забивайте, не медлите, потом не удержится!

Сэр Транниллерс не бросил пост и даже успел тут кого-то подколоть, потому как с наконечника его копья, выставленного в окно, капала черная кровь.

— Что случилось? — спросил Трой. — Они опять пробовали выбраться?

— Да, мой мальчик, прямо сейчас и полезли. Их изрядно напугало то, что случилось. И мне, признаюсь, тоже не по себе. Так что именно произошло?

— Ничего хорошего.

— Ну это я и без тебя понимаю.

— Мы налетели на скалу. Простите, но я слишком поздно отдал якорь. Ничего не видно, слишком темно и туман, ориентировался на слух, и слух меня подвел.

— Велики повреждения?

— Мы остались без бушприта, он болтается на снастях, отломан почти у основания. Основной удар пришелся по форштевню, трудно понять, как сильно он пострадал, но, думаю, что очень сильно, раз его верхнюю часть повело вбок. Мы слишком быстро двигались, течение куда быстрее чем я рассчитывал.

— На мелководьях Краймора это обычное дело. Через них протискивается огромное количество разогнанных океанских волн. С бездонных глубин Западной подковы вся эта масса выплескивается на мель, где ей непросто поместиться. Понимаешь? Это будто корабельный канат, которому приходится протискиваться в игольное ушко. Потому воде приходится поторапливаться.

— Ничего не видно, слишком темно, но я не расслышал шум воды которая должна литься в трюм. Скорее всего пробоина выше ватерлинии, а может ее вообще нет, нос у барка крепкий. Но все равно должны разойтись доски обшивки, это понятно по деформации форштевня, его верхнюю часть вдавило в сторону будто свернутый кулаком нос. Если усилится волнение, нас начнет заливать. Да нас и так заливает, вы же сами знаете. И еще кое-что — от такого удара старая течь должна усилится, и к ней в придачу наверняка появились новые.

— Мы крепко сидим на скале? Не утонем, если поднимутся волны?

— Мы вообще на ней не сидим — стукнулись и болтаемся перед ней. Глубина тут небольшая, но нам хватает, и на дне, скорее всего, россыпи камней. Чувствуете дрожь? Это нас разворачивает течением, и по пути мы цепляемся килем за самые высокие валуны, не вижу другого объяснения.

— Развернув по течению, нас может опять стукнуть о скалы.

— Может. Я поставил Драмирреса и Бвонга на кабестан, они вымотают то, что им позволит течение, чуть сократят канат. И, прежде чем зайти к вам, сбросил вспомогательный якорь. Может этого хватит удержать нас в стороне от камней. Скоро рассвет, после него попробуем осмотреться. Возможно, это оконечность большого острова, и мы сумеем на него высадиться.

— Ты сделал больше, чем сделал бы я. Признаюсь, море, это совсем не мое. Я всего лишь праздный пассажир, потому охотно уступаю тебе прерогативу командования судном, от тебя тут куда больше проку. А вот на суше все изменится, там ты вряд ли сумеешь меня обскакать. Говоришь, рассвет скоро?

— Да, но светать будет дольше обычного, слишком густой туман.

— До рассвета можем не дотянуть, наши трюмные бестии вышли из себя, должно быть ты плохо расслышал, и вода все же заливает их норы куда пуще прежнего.

— Если так, то мы все равно должны продержаться некоторое время на плаву. Барк огромный, сильные повреждения только на носу, тонуть будет долго. К тому же под нами, судя по этой тряске, не такая уж большая глубина. Мы можем лечь на дно, но палуба останется над поверхностью. Так даже лучше, проще спускать плот.

— Рабы пепла не дадут нам столько времени. Слышал, что они устроили? Грохот везде где только можно. Измененные пеплом создания не любят морскую воду.

— А мы? Мы ведь тоже изменяемся.

— Да, но сохраняя себя, оставаясь теми же людьми. Так что не переживай, воду бояться не станешь.

— Предлагаю прямо сейчас заняться погрузкой плота. Всех, кто свободны от наблюдения за пепельниками, поставим на это. И на крайний случай есть матрасы из кубрика, они набиты пробковой крошкой, хорошо держатся на воде и легкие. На них можно добраться до берега, если остров близко.

— Ты хорошо плаваешь?

— Не знаю, но, думаю, что на воде держаться умею.

— Много людей так говорили, а потом течения уносили их в открытое море. Краймор — не самое лучшее место даже для хороших пловцов.

— Ну я же сказал, что это на самый крайний случай.

— Для всех будет лучше, если этот случай никогда не настанет. Давай, займись плотом. И проследи за носом, меня очень смущает этот удар.

— Чем смущает?

— Трой, под нами стая разъяренных рабов пепла, а на носу у нас не пойми что. Вдруг там пробоина, через которую они могут выбраться?

— Я как-то не подумал…

Сэр Транниллерс улыбнулся, разворачиваясь к окну:

— В чем-то я и на море могу тебя обставить.