Люди пепла

— Миллиндра Даймус, заявленный возраст семнадцать лет, северная харборка, рост пять гарвианских фунтов и три дюйма, худощавое телосложение, волосы светло-золотистые, глаза зеленые, в основании большого пальца на левой руке шрам в форме звезды. Незаконное проникновение, взлом, попытка кражи летающего питомца, сопротивление при задержании, нанесение телесных повреждений, попытка убийства. Да ты у нас крутая разбойница, а с виду такая милая, когда не злишься.

— Ты милее, — оторвалась на миг от ковша девушка.

— Трой, а ты за что тут?

— Я о себе ничего не знаю.

— Это как?

— Он не помнит ничего, — вновь оторвалась от воды Миллиндра. — Даже имя назвать не смог, читать с таблички пришлось. Но на табличке только имя и буква «С» под ним, ни слова о том, за что его к нам.

— Серьезно ничего не помнишь?

— Честное слово.

— Сейчас по списку гляну. Трой… Трой… Ну где же ты… А! Вот, нашел! Тройлин Трой, процедура… Да твою же мать! Процедура стирания!

Девушка опустила ковш, понимающе переглянулась с Драмирресом. Но Трой ровным счетом ничего не понимал, поэтому потребовал просветить и его:

— Что это значит?

Драмиррес скривился, покачал головой:

— С тобой круто обошлись. Куда круче, чем с другими. Тебя стерли.

— Стерли? Что это значит?

— Знаешь, как стирают карандашные записи на бумаге или лакированных дощечках?

— Знаю.

— Вот так и с тобой.

— Вообще-то я не бумажный.

— Я не про слова, а про твою память. Ее иногда удаляют у преступников. Только такое нечасто случается, первый раз вижу стертого.

— Мне стерли память?! Но за что?!

— Откуда нам знать? Тут полный трюм преступников, и за мелочи в ящики никогда не сажали. То есть все хороши. Только ты натворил побольше других, надо очень постараться, чтобы стать стертым.

— Но в этой книге ничего не написано о моих преступлениях.

— Ты мог натворить такое, что в книгу побоялись вносить. Опасные знания церковники скрывают, они помешаны на секретности. От тебя только имя оставили, ведь Тройлин — не фамилия, это полное от Трой. То есть фамилии нет, даже ее скрыли. Никогда о таких случаях не слышал.

— Я тоже, — кивнула Миллиндра. — Трой, держи. Попей, может, легче станет. Мне не стало, вода гадкая.

Трой к воде не придирался. Да, она не первой свежести, но терпимо, жажду можно заливать. Пока пил, Миллиндра накинулась на Драмирреса с новыми вопросами:

— Команды точно нет? Никого не осталось?

— Говорил же, что один вроде был.

— Однорукий?

— Да. Благодаря ему мы на палубе, а не задохнулись в своих ящиках.

— Сколько здесь человек?

— С десяток, я точно не считал. С вами точно десять будет.

— И все?! Всего лишь десять человек?!

— А что не так?

— Нас сотни были, и всего десять выбрались?!

— В начале списка указано, что в ящиках шестьсот два человека. Почти все, получается, там. — Драмиррес указал пальцем вниз.

— Как такое могло получиться?! Ты ведь раньше нас пришел в себя, ты должен хоть что-то знать!

— Чего накинулась?! Говорю же, я ничего не знаю. Никто не знает. Команда непонятно где, рассказывать некому.

— Команда покинула корабль, — уверенно заявил Трой.

— Думаешь, уплыли на другом корабле?!

— Вряд ли. Нет ни одной шлюпки, они ушли на них.

— Шлюпки?

— Это большие лодки, их держат на кораблях.

— Для стертого ты слишком много знаешь о море.

— Я думал, что про шлюпки знают все.

— А я даже слово такое не помню. Море видел, но в моих краях там только лодки и баркасы ходят, не было никаких шлюпок.

Трой, продолжая раздумывать над новостью об уничтоженной памяти, механически произнес:

— Журнал… нам нужен журнал.

— Что за журнал? — спросила Миллиндра.

— На корабле должен быть судовой журнал.

— А ведь да, я что-то такое где-то слышал, — кивнул Драмиррес. — Кто-то говорил, вот только не помню кто. Наверное, перед погрузкой, тогда много болтали.

— Там описывают все, что происходит на корабле, — продолжил Трой. — Это важный документ.

— Его могли забрать с собой, раз он важный, — предположила Миллиндра.

— Могли, — согласился Трой. — Но могли и оставить. Раз они нас забыли, почему бы и его не забыть?

— Журнал куда ценнее нас, — ухмыльнулся Драмиррес и добавил: — Но идея стоящая, надо поискать. Ты эту идею подал, сам и займись, я тут один справлюсь. А если Миллиндра развлекать будет, так готов до самого вечера просидеть.

Девушка покачала головой:

— Сам развлекайся, зачем такому шуту помощники. Я лучше пойду с Троем.

— Боишься, что он без тебя заблудится?

— Боюсь, что опять свалюсь в обморок, а ты начнешь трогать мои веснушки. И хорошо, если только веснушки. У тебя дурной взгляд и руки грязные, так что трогай дверь, а не меня.

— Зря ты мне не доверяешь. Я ведь сказал, что не буду. Но вообще-то да, тебе лучше пройтись. Кто после заморозки не шевелится, тот дольше отходит. Может, подобреешь хоть немножко.

— Где каюта капитана? — спросил Трой. — Журнал может быть там.

Драмиррес пожал плечами:

— Нам тут некогда было каюты искать. Закрывали трюм, народ выпускали. Сам поищи, корабль не такой уж большой. Только не выпусти пепельников, бежать от них здесь некуда, всех порвут.

— Что за пепельники?

— Это те твари, которые захватили трюм.

— Я уже понял. Откуда они взялись?