Люди полной луны

Конечно, Хромов и Веточкин были приятно удивлены тем, что нежного возраста поросенок, сваренный в молоке и подрумяненный на медленном огне, стоит двести рублей, виноградные улитки под соусом «Ришелье» триста, а блюдо нежной и тонизирующей рыбки октавия всего-навсего восемьсот рублей. Меню было подано специальное, оно предназначалось лишь для тех, кто попал в ресторан по золотисто-зеленому титановому приглашению, разница в цене доплачивалась какой-то неизвестной, но явно не бедной организацией. Те же, кто попадал в ресторан с парадного входа, то есть через гостиницу «Минск», получали другое меню, где сумма оплаты за утонченность и качество блюд имела какое-то отношение к астрономии. «Первая скрипка» пользовалась популярностью в среде сильных людей денежной ориентации. Здесь заключались грандиозные сделки, обсуждались планы всевозможных переустройств в политике под умопомрачительную закуску и уникальную, эксклюзивную, выпивку.

— Куда мы попали? — спросил Веточкин Хромова, после того как им принесли поросенка и два бокала с минеральной водой.

— Оперативная тайна, — отсек вопросы Хромов и, вылив минеральную воду в кадку с пальмой, разлил по бокалам коньяк. — Совсем ты от жизни отстранился в своем аналитическом отделе. Тут ваших оперативников полно, а ты не знаешь.

— Ты прав, не знаю, — согласился с ним Веточкин, отрезая кусок поросенка и перекладывая себе на тарелку. — А как вы рискнули взять в разработку такое место? Вас же съедят зместс с министром.

— А вас? — забрал себе оставшуюся часть поросенка Хромов. — Не съедят?

— Будут пробовать, конечно.

— Жаль, что людей не видно. — Хромов обвел рукой декоративный кустарник вокруг столика. — А то бы я тебе показал, какие тут лица можно увидеть, сплошь одухотворенные.

Они выпили коньяк, и Хромов поставил на стол бутылку, вытащив ее из-под стола.

— Да, атмосфера здесь утонченная. — Веточкин приподнял в восхищении брови. — Хороший коньяк, и ресторан хороший. А теперь послушай меня, Леонид Максимович. Хонда, как тебе и мне известно, бывший офицер вьетнамской армии Шон Тинь. В свое время он был завербован КГБ, к нам, как говорится, перешел по наследству. Сейчас в Таганроге действует самостоятельно, без прикрытия. Ему нужно достать устав, но я не буду, ты меня должен понять, вдаваться в подробности. Он должен был попасть в квартиру одного человека и взять кое-какие бумаги и предметы. Этот человек прикинулся овцеватым провинциалом, а на самом деле он один из руководителей международной мистико-религиозной организации с неясными пока для нас целями. Хонда воспользовался своими связями с уголовным миром, благодаря тебе у него эти связи обширны, и примкнул к группе квартирных воров, стал работать с ними, воровать, одним словом, — объяснил внимательно слушавшему Хромову Веточкин, — надеясь таким образом попасть в дом нужного человека. Я пока не знаю, удалось ему это или нет. Хонда исчез. В таком деле бывают, и часто бывают, непредвиденные досадности. Хонда убил лишь одного, какого-то наркомана из Сочи, Лорика, который убил двух ни в чем не повинных людей просто так, из любви к искусству. Фотография, которую ты, Леонид Максимович, видел, но утверждаешь, что не видел, к нашему расследованию не имеет отношения. Хонда помог уголовной братии скомпрометировать какого-то местного бизнесмена, армянина, и все. Ну, ты знаешь, с волками жить. Кстати, фотография получена методом тройного сканирования с применением фотохудожественных достижений. Армянина «одели», «опоили» и «поставили» в середину экспозиции. Хонда получит втык за то, что сам сфотографировался. Тем не менее я прошу тебя: бросьте разыскивать Хонду, ему и так тяжело.

— Ну да, — покачал головой Хромов. — Ты меня, Тарас, с министром спутал. Сейчас вот приеду в МУР и дам команду об отмене федерального розыска в отношении некоего Шон Тиня, отзывающегося на кличку Хонда, так, что ли?

— Да, ты прав, Леонид Максимович, и поэтому давай выпьем.

Веточкин к бутылке армянского коньяка на столе присоединил свое шотландское виски. Хромов с удовольствием рассмотрел бутылку, скрутил пробку с печатями, разлил виски по бокалам и предложил тост:

— За здравие болящих.

И, как бы в ответ на этот тост, в кармане Веточкина запищал мобильник.

— Михаил, наверное, — выхватил он телефон из внутреннего кармана. — Ну, с Богом… — Он стал слушать сообщение, и по мере разговора его лицо расплывалось в улыбке. — Операция прошла успешно. Миронов будет жить и полноценно работать, — сообщил он Хромову, засовывая мобильник на место.

— Вот это чудесно! Давай выпьем, заберем свои бутылки и пойдем из этой «Скрипки» куда-нибудь в светлое место, мне здесь не нравится.

— Конечно, пойдем, — поддержал его Веточкин. — Устал я от этой хамской утонченности. Кстати, Хромов, а как достал твой человек эти приглашения? Подскажи, все-таки поросенок за двести рэ впечатляет.

— Хм, — отмахнулся Хромов. — Говорит, что ему какой-то пьяный физик, лауреат Нобелевской премии, на чай дал.