Люди полной луны

Белоснежная громадность Гималаев, переплетение ущелий, неожиданное появление и такое же неожиданное исчезновение внутри отрогов чистых, как влажное дыхание Бога, рек, изумрудные вспышки растительности, уходящие в неведомую глубь пещеры и скрывающиеся за неприметной расщелиной входа, который невидим для непосвященных. Холодный ярко-синий свод небес, беспристрастный и недоступный, как истина, сотворенная не для человека. Бескрайние, смиряющие любую гордыню каменные плато, бездонные пропасти. Воздух разрежен до игольчатости. Все это — сгусток непроходимой горной тайны Гималаев, внутри которых находится страна-храм, со своим народом, цивилизацией, многоступенчатыми, уходящими в глубь земли, городами и непривычными, почти вертикальными, кольцеобразными дорогами, ведущими лишь в сторону, где находится цель, но никогда прямо к ней. Мудрость подземной страны гласит: «Ко всему нужно идти кружным путем. Если бы все шли самой короткой дорогой, то к цели пришел бы только один». Нет на поверхности земли государства, оружия или научной мысли, способных проникнуть в тайны подземного мира Гималаев. Тибет — это своего рода служба безопасности подземного государства. Он абсолютно непонятен миру. Да и как можно понять по специально оставленному на поверхности антуражу глубинно-подземную, уже давно использующую живую энергетику центра Земли, цивилизацию, возникшую для того, чтобы сохранить землю от гибели, контролирующую и использующую в своих целях поверхностную цивилизацию, поставляющую магическое сырье и людообраз-ных статик-рабов для опытов великих ученых подземного государства. Одним словом, подземный мир людей за людей не считал, но с великой неохотой считался с ними…

Председатель совета МОАГУ Поль Нгутанба почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев, шум в ушах и лишь затем благоговейный ужас. Такое случалось с ним всегда перед встречей с кем-нибудь из представителей глубинной страны. Никогда не было известно, кто явится оттуда и с чем. Поль Нгутанба как бы впадал в оцепенение и просто ждал. В штате МОАГУ были разные люди, в том числе и ламы высшей степени посвящения из храмов Тибета. Поль неоднократно беседовал с далай-ламой, он сам исповедовал и познавал ламаизм, но это ни на миллиметр не приближало его к пониманию существ и цивилизации, находящихся внутри Гималаев, а если быть точнее, внутри земного шара. Более того, сами ламы всегда обходили это молчанием, и Поль Нгутанба отчетливо видел, что молчание лам обусловлено лишь одним — незнанием. Он задал вопрос о подземном мире далай-ламе, тот вздрогнул, пролил немного чаю на пол и, глядя в глаза Полю, ответил странной фразой:

— Весь буддийский мир, а тибетцы особенно, возник тысячи лет назад лишь для одной цели: не отвечать на такие вопросы и пресекать их возникновение. Тысячи лет мы с этим справлялись, но сейчас тибетские качели вздрогнули, планеты уже выстроились в один ряд и разошлись для нового отсчета времени. Новая звезда уже зажглась, и все скоро изменится до неузнаваемости. Конца нет ни в чем, есть лишь неудержимое, неповторяющееся и бесконечное видоизменение Бога в совершенствовании… — Далай-лама замолчал, а затем сказал совсем уже неожиданное и касающееся лично Поля: — А ты обыкновенный клерк, долженствующий понимать, молчать, повиноваться и выполнять свою работу с естественностью коровы, жующей траву на лугу. Но у тебя, к сожалению, нет этой священной естественности. — И далай-лама, не попрощавшись, ушел.

Поль Нгутанба сидел внутри огромной странно-стеклянной сферы и во весь голос возмущался:

— Я не клерк, далай-ламе лишь бы свою варежку разевать. Я честный суперпрофессиональный чиновник высокого ранга. Немного любопытный, но не болтливый, и я уже десять лет исполняю свои обязанности хорошо, а этот реинкарнационный тибетский чудила разговаривает со мной как с мальчишкой, а самого китайцы гоняют уже пять лет по Гималаям как зайца.

— Успокойтесь, Поль, где ваше бесстрастие? Вы же приверженец ламаизма. Помните: «Сядь возле реки, и через некоторое время увидишь, как по ней плывет труп твоего врага». В данном случае далай-ламы.

— Не надо мне его трупа, — возмутился Поль Нгутанба. — За кого вы меня принимаете?

В ответ он услышал лишь добродушный смех. Председатель МОАГУ знал, что разговаривает с представителями подземного государства, посредниками между внешним и внутренним мирами, ламами лазурного посвящения. Это были настоящие ламы — без дураков. Как всегда, разговор проходил не на равных, лазурные видели его хорошо, а за стеклянной сферой был мрак.

— Поль, успокойтесь, — услышал он голос невидимого собеседника. — Мы выбрали вас на этот пост, и мы отлично знаем все ваши слабые и сильные стороны. На далай-ламу не сердитесь, у него и без этого жизнь тяжелая…

Внутри сферы, где находился председатель совета МОАГУ, был разлит чистый благородный свет, который как бы льнул к телу Поля Нгутанбы, вливался внутрь, и председатель совета МОАГУ буквально чувствовал, как этот свет убирал внутри его зародыши будущих недомоганий и обливал сердце благодатным бальзамом.