Люди, принесшие холод 1 илл

Передо мной самая настоящая сага о том, как однажды мы пошли туда, не знаю куда и нашли… Нашли большие неприятности – схлестнулись с двумя крупнейшими империями планеты. Это и была Большая Игра — схватка трех империй, Британской, Российской и Китайской за Центральную Азию. Причем схватка тихая, незаметная со стороны и почти бескровная – отчего и получила свое второе название: «Пляска теней».

Мы почему-то все время забываем, что Центральная Азия была одним из самых последних «белых пятен» на карте мира. Уже вдоль и поперек прошерстившая дебри Африки, Южной Америки и Юго-Восточной Азии Европа однажды с удивлением обнаружила абсолютно неисследованный регион в самом центре родного материка. И закружились державы в сперва робком, а потом все более страшном и одновременно завораживающем танце, имя которому дал великий Киплинг – «Большая игра».

Жители этого «белого пятна» отличались простотой нравов, и подозреваемых в шпионаже, как правило, без раздумий укорачивали на голову. Поэтому английские лейтенанты и русские поручики обычно шли туда в обличье пакистанских купцов или самаркандских дервишей, пряча за гортанной речью йоркширский или тамбовский говор.

Эта сага, по большому счету, даже не о случившейся на рубеже веков схватке трех империй, каждая из которых в итоге приросла новыми территориями, избежав при этом большой войны. Эта сага – об участниках Игры, работавших «в поле», о тех, чьи разведывательные экспедиции и военные рейды и принесли стране новые земли. Этим забытым сегодня «героям былых времен» не досталось славы – поначалу их деятельность была засекречена, потом же, во времена обличения «колониальной политики империалистических держав», было как-то неудобно вспоминать, как одни члены «братской семьи народов» делили земли других.

Вот и получилось так, что в Англии «Большая игра» – один из самых популярных исторических сюжетов. С самого начала она стала органичной частью викторианской эпохи — достаточно вспомнить вернувшегося из Афганистана доктора Ватсона, не говоря уже про киплинговского Кима. И о своих Конноли и Янгхасбендах британцы уже много лет пишут книги, снимают фильмы и делают документальные сериалы. У нас же про Путяту или Столетова часто не знают даже профессиональные историки.

Что, на мой взгляд, очень несправедливо. Потому что наши забытые Игроки – русские, казахи, поляки, татары, немцы, аварцы, шведы, кабардинцы — честно служили Отечеству и выполнили свой офицерский долг.

Все.

И те, кто умер в немалых чинах и преклонных годах в своей постели. И те, из кого сделали чучело. И те, кому отрубили кишащую вшами голову на главной городской площади. И те, кого вели на допрос «по 58-й статье» в кабинет следователя на Лубянке. И те, чье тело выкопали из могилы и, изрубив шашками, обложили соломой и сожгли. И даже те, кто стал отступником – тоже достойны памяти потомков.

Все: умные и глупые, романтики и циники, бессребреники и карьеристы - все они заслужили что угодно, но не забвение.

Увы, их не помнят. У нас в России так и не случилось своего Киплинга, поэтому и нет им до сих пор лучшей эпитафии, чем от него – великого скальда из лагеря противника.

Мы так жадно мечтали! Из городов, задыхающихся от людей,

Нас, изжаждавшихся, звал горизонт, обещая сотни путей.

Мы видели их, мы слышали их, пути на краю земли,

И вела нас Сила превыше земных, и иначе мы не могли.

Как олень убегает от стада прочь, не разбирая пути,

Уходили мы, веря, как дети, в то, что сумеем дойти.

Убывала еда, убегала вода, но жизнь убивала быстрей,

Мы ложились, и нас баюкала смерть, как баюкает ночь детей.

Здесь мы лежим: в барханах, в степях, в болотах среди гнилья,

Чтоб дорогу нашли по костям сыновья, как по вехам, шли сыновья!

Да, конечно, в последнее время начали появляться и у нас книги о Большой игре, но это либо измышления нахватавшихся по вершкам дилетантов, либо серьезные академические сочинения. Которые всем хороши, вот только, как положено монографиям, сухи, бесстрастны и неудобочитаемы.

И из них вы никогда не узнаете, как, к примеру, самовольно захватив с горсткой людей многотысячный Ташкент, генерал Черняев в демонстративно-гордом одиночестве шел по пустынным и еще залитым кровью улицам в баню, чтобы сразу показать, кто здесь хозяин. Или о том, как два главных героя «схватки на Крыше мира» — поляк Бронислав Громбчевский и родившийся в Индии британец Френсис Янгхасбенд — переписывались в старости, в 1920-х годах. Когда-то они были молодыми и дерзкими армейскими капитанами, доводившими едва не до истерики императоров и ставившими на уши министерства иностранных дел. А ныне бывший генерал-лейтенант царской армии, бывший астраханский губернатор, лишившийся всего из-за революции и ставший нищим пенсионером в независимой Польше, писал рыцарю Британской империи (титул получен за захват Тибета), президенту Королевского географического общества, покровителю покорителей Эвереста и основателю новой религии.