Люди, принесшие холод. Книга 1. Лес и степь

Пока сухопутная разведка проверяла показания туркмен, флотилия Бековича, следуя вдоль каспийского берега, искала – где же раньше Аму впадала в море. Старое устье начальник экспедиции нашел там, где и подсказали туркмены – в Балханском заливе, расположенном в восточной части залива Кызыл-Су.

Когда же разведка вернулась, Бекович, внимательно выслушав все доклады, посмотрев топографическую съемку, и, отпустив Ходжу-Нефеса домой, все-таки засомневался. Как не крути, а полностью весь путь от плотины к побережью экспедиция не проследила. Поэтому была отправлена вторая разведка – на сей раз во главе с астраханским дворянином Алексеем Тараковским. Ей была поставлена задача – двигаясь от берега Каспия, добраться до того самого урочища Атай Ибраим, где отряд Федорова и Званского свернул с русла. Но и тут повторилась та же самая история – в какой-то момент проводники-туркмены заупрямились и наотрез отказались идти дальше, уверяя, что никакой необходимости в этом нет – русло совершенно точно то же самое, двух таких больших рек в такой близости просто быть не может, поэтому идти до конца по враждебных землям нет никакого смысла. Меж тем в Степи неспокойно, и если «урусам» так неймется отправиться или на тот свет или в рабство, то они могут отправляться дальше одни. А им, нормальным людям, пока еще собственная жизнь дорога. Туркмены не врали, в степи действительно шла настоящая война, но об этом позже.

В общем, отряд Тараковского тоже вернулся с полдороги, но Бекович даже не сильно им и пенял – он уже окончательно уверился, что все-таки нашел старое русло Аму-Дарьи, и, значит, первая часть царского задания выполнена, причем выполнена очень успешно. Весь маршрут, пройденный двумя отрядами по суше, был нанесен на карты, были также произведены съемки неизвестного до сей поры побережья Каспийского моря. Экспедиция погрузилась на суда, но поплыли они не на север, в Астрахань, а на юг.

Зачем?

Затем, что в царском «решкрипте» предписывалось исследовать побережье до самой персидской границы, а противиться воле первого русского императора было чревато серьезными неприятностями. Съемки береговой полосы Каспия были доведены Черкасским до Астрабадского залива, таким образом, он исследовал все восточное побережье Каспийского моря, полностью. И лишь после этого повернул назад, к российским берегам.

16 октября 1715 года после полугодового отсутствия, экспедиция Бековича вернулась в Астрахань.

Это действительно был блестяще проведенный рейд, а наш герой, похоже, и впрямь был моряком от бога. Исследователи до сих пор удивляются, как ему удалось – при тогдашних навигационных средствах и на тогдашних судах вернуться в Астрахань, не потеряв ни одного человека. Достаточно вспомнить, например, как через полвека после Бековича восточное побережье Каспия исследовала экспедиция капитана Токмачева. Тогда цинга выкосила едва ли не половину личного состава, людские потери были огромными, а самого Токмачева на пристань выносили на носилках – настолько он ослабел от болезни.

Так или иначе, полдела было сделано. В 20-х числах октября Петр получил подробное донесение Черкасского о том, что царский указ выполнен, и старое русло Аму-Дарьи найдено. К известию была приложена составленная кабардинцем карта Каспийского моря. 27 октября Бекович получает ответ от президента (чуть было не написал – «резидента») Адмиралтейств-коллегий Федора Апраксина о том, что «царское величество трудами вашими зело доволен». Однако Петра, как, похоже, и самого Бековича, все-таки беспокоила недовыясненность вопроса о русле и плотине. Поэтому Бековичу предписывается «с божиею помощью прилагать свой труд и чрез тамошние народы как возможно домогатца подлинного известия, далеко ль от устья той реки заплота²³». Расспросы Бекович наверняка продолжил, но его вскоре отвлекло еще одно важное дело.

ГЛАВА 4. Степная война

Туркмены не врали – в прикаспийских степях действительно шла война. И к этой войне наш герой имел непосредственное отношение. Не забыли, как в 1711 году Александр Бекович, закончив заграничное обучение и вернувшись в Россию, ездил с дипломатическим поручением в родную Кабарду? Настал черед вспомнить – зачем тогда Петру понадобилась помощь кабардинцев.

Дело в том, что на Кубани в то время правителем был Бахты-Гирей – формально являвшийся наместником (сераскиром) крымского хана и его сюзерена – турецкого султана. Фактически же, из-за слабости ханской власти и постоянных раздоров в Бахчисарае, Бахты безраздельно правил кубанскими степями и населявшими их ногайцами. Нраву этот витязь был крутого и безбашенного, за что и получил прозвище «Дели-Султан» – то есть «буйный, бешеный султан». Кстати, императора всероссийского в тех местах звали «Дели-Петро» – переведете сами. При подобном характере правителя стоит ли удивляться, что ногаи «шалили» постоянно и однажды терпение у русских властей лопнуло? А тут еще и повод подходящий подвернулся.