Люди против нелюди

Кроме пункта о том, что Церковь не настаивает на самостоятельной помощи голодающим и готова проводить эту помощь совместно с государством, все остальные пункты условий были взяты из писем митрополита.

— Я согласен с этим… — сказал, как вспоминает Егоров, митрополит. — Я никогда не был таким сторонником самостоятельности, чтобы считать неприемлемыми эти условия.

— Запомните эти слова, отец Александр! — взяв Введенского за руку, сказал Егоров. — Видите: владыка никогда не настаивал на самостоятельности…

Почему нужно было подчеркнуть это, Егоров на процессе не объяснил. Введенский же, высвободив руку, снова вернулся к вопросу о полномочиях.

— Если вы согласны с этими условиями, почему вы не хотите дать мне удостоверение, что я являюсь вашим представителем? Условия эти согласованы со Смольным, но они не могут быть подписаны с частным лицом.

«Тогда митрополит в присутствии Егорова выдал мне мандат за № 817. Затем последовали переговоры, приведшие к благополучным результатам»[52].

Достигнутые на заседании в Смольном результаты «благополучными» мог назвать только Введенский. На самом деле он опять обманул владыку самым беззастенчивым образом.

14 апреля в газетах появилось сообщение Петроградской комиссии Помгола.

6 апреля сего года в Смольном состоялось заседание Петроградской Губернской Комиссии помощи голодающим. Рассматривался протоколособого совещания с полномочными представителями Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского по вопросу об изъятии церковных ценностей для помощи голодающим.

Городская комиссия Помгола единогласно утвердила упомянутый протокол, состоящий из следующих пунктов:

1. Допускать представителей верующих к участию в изъятии и учете церковных ценностей, упаковке их для отправки в Гохран для ЦК Помгола.

2. Считать необходимым установить гласную отчетность о движении ценностей.

3. Допустить представителя верующих к участию в делегациях, сопровождающих предметы довольствия голодающим.

4. Разъяснить верующим, что они имеют право индивидуально принимать непосредственное участие в деле помощи голодающим, как личным трудом, так и работой на общих основаниях.

5. Комплекты священных сосудов и дарохранительницы, необходимые для совершения таинств, при невозможности заменить их немедленно теми же предметами из малоценных металлов оставить верующим по количеству престолов в церкви впредь до замены.

6. На тех же условиях оставить по одному большому и одному малому Евангелию и кресту.

7. Хранительницы мощей, не представляющие особой материальной ценности, и всенародно чтимые иконы, а именно:

1. Икона Спасителя (в часовне Спасителя на Петроградской стороне)

2. Икона Скорбящей Божьей Матери (на Стеклянном заводе за Невской заставой)

3. Икона Казанской Божьей Матери (в Казанском соборе)

4. Икона Тихвинской Божьей Матери (Исаакиевский собор)

5. Икона Святителя Николая, Чудотворца (Колпино) — могут быть оставлены верующим в настоящем виде при условии замены ценности их металлом в соответствующем эквиваленте.

Примечание: замена может быть допущена лишь в срок, не превышающий семи дней с момента начала работы губернской Комиссии по изъятию ценностей, в каждом отдельном храме и при условии добровольного сбора среди верующих.

8. Местным приходским общинам предоставить право в тот же срок и на тех же условиях, что указаны в п. 7 и примечании к нему, оставлять особо чтимые местные святыни.

9. Результаты настоящего совещания ни в коем случае не приостанавливают начатой работы по изъятию церковных ценностей.

10. Настоящие условия полностью входят в силу с момента обращения митрополита с особым воззванием к верующим о помощи голодающим церковными ценностями во исполнение декрета ВЦИК от 23 февраля 1922 г.

Полномочия представителей митрополита были определены последним следующей резолюцией: «Благословляю отстаивать указанные положения отцам протоиереям Александру Боярскому и Александру Введенскому. Митрополит Вениамин. 4 апреля (22 марта) 1922 г.

Председатель Петроградской Губернской комиссии Пахомов.

Нет никакой надобности сравнивать этот документ с письмами митрополита. Отсутствовало главное — добровольность пожертвования. Церковные ценности изымались в самом унизительном для Церкви варианте.

Попутно теперь становилось ясно, почему Александр Иванович так настойчиво добивался официального мандата от митрополита, — получалось, что митрополит Вениамин как бы присоединился к двенадцати отщепенцам.

Напомним, что все это происходило на фоне операции ГПУ по служителям культа… Отметим и то, что, как по мановению волшебной палочки, имя Вениамина исчезает из газетных фельетонов. Весь пыл фельетонистов сосредоточивается теперь на фигуре патриарха Тихона.

«Дух патриарха Тихона витает всюду в его любимом стаде этих мастеров подлога и провокации!» — восклицает Г. Устинов.

«Почему бы не посадить патриарха Тихона на одну просвирку? — спрашивает другой автор. — Через пять дней он бы сам принес свою митру!»