Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад

Сначала Кремль наблюдал, как сработала судебная система Британии при разбирательстве дела Романа Абрамовича и Бориса Березовского — ссыльного олигарха, самого безжалостного критика Путина. И это дело, похоже, перевернуло с ног на голову всю российскую историю. Когда-то Березовский считался красноречивым кремлевским лжецом. В Верховном суде Лондона он безуспешно попытался отсудить 6,5 миллиарда долларов у своего бывшего партнера Романа Абрамовича, в прошлом — губернатора Чукотского автономного округа. Судья Элизабет Клостер не стала учитывать заявление Березовского о том, что они с Абрамовичем были совладельцами двух промышленных гигантов — компании «Сибнефть» и алюминиевого завода «Русал», а также о том, что Абрамович вынудил его продать свои акции по бросовой цене. Ее честь Клостер сказала, что считает Березовского «исключительно ненадежным свидетелем» и встала на сторону Абрамовича, который заявил, что упомянутые активы никогда Березовскому не принадлежали, а плату он получал за политическое наставничество и покровительство. В России такое заявление встретили с удивлением, поскольку именно Березовский считался владельцем «Сибнефти». Березовский был возмущен такой предвзятостью. Перед началом судебного заседания Клостер объявила, что на раннем этапе слушаний интересы Абрамовича представлял ее пасынок, а адвокаты Березовского отметили, что участие пасынка этим не ограничивалось, однако жалобу не подали.

Кремль продолжил действовать внутри судебной системы Великобритании. На этот раз под преследование попал Мухтар Аблязов, казахский миллиардер, главный противник действующего президента Казахстана и последовательного союзника Кремля Нурсултана Назарбаева. Против Аблязова выступило российское Агентство по страхованию вкладов, обвинив его в выводе более 4 миллиардов долларов из казахстанского банка БТА, председателем которого он являлся и который имел представительства в России. Агентство наняло команду профессионалов из ведущей адвокатской конторы Лондона Hogan Lovells, в результате чего против Аблязова было открыто одиннадцать гражданских дел о мошенничестве в Великобритании, а также получен ордер на замораживание его активов. По данным частных детективов, 4 миллиарда долларов были перенаправлены в офшорные компании, подконтрольные казахскому магнату.

Но в случае с Пугачевым никаких предположительно украденных или спрятанных активов установить не удалось. Не были предъявлены и обвинения в мошенничестве — ни в Великобритании, ни в одной другой стране за пределами России. Та же адвокатская команда из Hogan Lovells добилась ордера на замораживание активов только на основании решения российского суда и мастерски обыграла Пугачева, пока он метался в попытках разобраться в многочисленных судебных постановлениях. Его допрашивали на предмет местонахождения его активов и сочли лжесвидетельством показания о продаже угольного бизнеса, поскольку было неясно, кто участвовал в продаже — он сам или его сын. При этом, похоже, судью не волновал сам факт продажи бизнеса за одну двадцатую от реальной стоимости, зато чрезвычайно интересовало, насколько добросовестно Пугачев выполнил все процедуры и задекларировал все свои активы. У него забрали паспорта и запретили покидать территорию Соединенного Королевства на весь длительный период допросов, связанных с поиском активов, — кремлевские недруги постепенно сжимали кольцо. Он обращался к разным адвокатам, но одни не решались браться за беспрецедентное по тем временам дело, а другие видели в нем только легкую добычу. Адвокатские конторы были завалены аналогичными делами, за участие в слушаниях в Верховном суде Лондона московские магнаты платили втридорога, и цены на подобные услуги взлетели до астрономических высот. Судя по документам, адвокатские услуги Пугачеву оказаны не были. PR-фирмы предлагали ему защиту имиджа за 100 000 фунтов в месяц.

— Теперь он на нашей территории, — заявил партнер международной фирмы, представляющей интересы Пугачева.

Вначале Пугачев считал, что дело против него заведено по инициативе вышедших из-под контроля мелких кремлевских сошек, жаждавших завладеть его бизнес-империей, но по мере развития ситуации начал опасаться за свою физическую безопасность, полагая, что кампания была инициирована самим Путиным.

— Как он мог так со мной поступить? Это же я сделал его президентом, — сокрушался он, сидя на кухне в Челси, шокированный визитом 8015 и подозрительными устройствами на своих автомобилях. Один из его бывших друзей, направленный Кремлем в Лондон, сообщил, что Путин лично контролирует каждый этап этой кампании, и предупредил: «У нас тут все под контролем, все схвачено».