Люди ратного подвига

И вот самолет коснулся колесами взлетной дорожки, быстро пробежал ее и остановился. Счастливый вылез Муса из кабины. В ушах все еще стоял гул мотора, в глазах, как во время полета, мелькала земля, и от этого легко и приятно кружилась голова. Невпопад отвечая на вопросы нетерпеливо ожидающих своей очереди товарищей, Муса нетвердыми шагами, слегка покачиваясь, пошел к зданию аэроклуба.

Много раз еще летал Муса Гареев, прежде чем окончить аэроклуб. Через несколько дней он уже вел самолет самостоятельно. Но первый полет с Иваном Митрофановичем запомнился ему на всю жизнь, как прекрасное, неповторимое событие.

Летом 1940 года Муса Гареев успешно закончил аэроклуб. Как один из лучших, он был рекомендован в военную школу летчиков бомбардировочной авиации Железнодорожный техникум Муса покинул без сожаления. Летать, только летать — в этом теперь он видел смысл всей своей дальнейшей жизни.

В декабре после строгой и придирчивой проверки приехавшей в Уфу комиссии военных летчиков Муса Гареев был зачислен в летную военную школу.

2. Хочу летать на штурмовике

В июне 1941 года, в разгар летной практики, в школу военных летчиков пришла весть о войне. На далеких западных границах уже шли жестокие бои с коварным и сильным врагом. Курсанты на митингах и собраниях просили направить их на фронт. Конечно, в числе их был и Муса Гареев.

Но командование было неумолимо. Правда, была сокращена программа, и все-таки выпуск ожидался только через год, летом 1942 года. Медленно тянулось время. Курсанты летали на «Р-5», готовясь затем перейти на скоростной пикирующий бомбардировщик СБ. Время было уплотнено до предела. Наконец было объявлено, что на фронт будут отправлять курсантов, отлично подготовленных, показавших хорошие успехи по всем дисциплинам. Это заставило всех еще более упорно заниматься.

Времени для отдыха почти не оставалось. С началом войны было введено казарменное положение и в город ходили редко. Да, впрочем, никто этим особенно не тяготился. Каждому хотелось скорее попасть на фронт, а для этого надо было быстрее осваивать программу, учиться отлично летать. Вести с фронта приковывали внимание всех. Каждый день, до дыр зачитывая газеты с сообщениями Совинформбюро о боях, курсанты анализировали сводки, горячо обсуждали всевозможные варианты причин, по которым, как говорилось в кратких информациях, «столько-то самолетов не вернулось на свою базу».

Время от времени на аэродроме школы приземлялись продырявленные, пропахшие пороховой гарью боевые самолеты. Летчики, штурманы, воздушные стрелки-радисты и техники в замасленных комбинезонах не спеша вылезали из кабин и следовали к штабу, сопровождаемые восторженными и завистливыми курсантами. Для них это были люди оттуда, из другого, пока еще недоступного им мира, где шла жестокая война и где каждую минуту эти спокойные и веселые люди (может быть, курсантам это только казалось) вели бои с вражескими истребителями, сбивали их и возвращались на свои аэродромы с завоеванной, но часто нелегкой победой.

Устраивались вечера встреч бывалых, фронтовых летчиков с курсантами. На встречах этих курсанты выслушивали рассказы о воздушных боях, о бомбардировках вражеских укреплений, о том, как выглядят фашистские самолеты-истребители «Мессершмитт-109» и какой тактики они придерживаются при нападении на наши бомбардировщики.

Курсанты задавали множество вопросов, на которые фронтовики отвечали обстоятельно, стараясь полней удовлетворить любопытство будущих летчиков. Муса слушал внимательно, временами записывая кое-что в тетрадку. Ведь скоро, очень скоро и ему на фронт, и эти записи могут пригодиться уже в первых боевых вылетах, в возможных столкновениях с сильным противником!

В начале 1942 года в школу приехала комиссия с фронта, отобрала несколько курсантов, еще не окончивших срока обучения, и забрала с собой. Как ни хотелось Мусе Гарееву попасть в их число, из этого ничего не вышло; молчаливый, необщительный от природы, он еще больше замкнулся в себе после этого случая.

Но жизнь шла своим чередом. Тяжелые оборонительные бои сменялись на фронте блестящими наступательными операциями. Уже гремела по всему миру слава непобедимого Сталинграда, где в разрушенном городе, превращенном в груды развалин, насмерть стояли батальоны, полки и дивизии, не давая гитлеровцам продвинуться к Волге.

В эти дни среди курсантов шли разговоры о новом советском самолете, появившемся на фронтах. Это был штурмовик ИЛ-2, двухместный бронированный самолет, вооруженный пушками, реактивными снарядами и бомбами. Он летал на небольших высотах, штурмуя вражеские укрепления, колонны машин и танков, аэродромы, пехоту. Эту летающую крепость гитлеровцы прозвали «черной смертью».

«Вот бы полетать на таком!» — мечтал Муса Гареев.