Люди ратного подвига

Всю ночь Депутатов провел в заботах. Дважды ходил к Борисову и Тулупову, проверял наблюдателей, беседовал с людьми. Вернулся он только около четырех часов утра, усталый, продрогший, и сел к маленькой чугунной печурке, чтобы выкурить папиросу и согреться перед тем, как лечь отдохнуть. Протянув ноги к огню, расстегнув полушубок, он с наслаждением ощущал тепло, следил, как облачка табачного дыма, расплываясь, сначала медленно, а затем, по мере приближения к открытой, пышащей жаром щечной пасти, все быстрее втягиваются внутрь. Но отдохнуть ему так и не удалось.

Запыхавшись, в подвал вбежал дежуривший в танке механик-водитель старший сержант Моргунов.

— Товарищ… лейтенант… Со стороны… рощи… шум моторов…

Моментально смахнув начинавшую обволакивать его дрему, Депутатов вскочил, крикнул «буди!» и, на ходу застегиваясь, бросился к выходу. Вскоре все были в танке. Изготовились к бою и предупрежденные но радио экипажи Борисова и Тулупова. Ночь была на исходе. Наполовину высунувшись из люка, Депутатов, напрягая зрение, всматривался в белесую мглу, откуда уже отчетливо доносилось ленивое рычание моторов. Время от времени он растирал щеки рукавицей: мороз давал себя знать. От брони танка, сплошь усеянной мелкими иголочками изморози, даже через толстые ватные брюки до тела добирался леденящий холод. На слух Депутатов уже установил, что идет несколько машин, впереди — разведка, остальные — сзади, поодаль. Определил он и примерное направление движения противника. Получалось так, что гитлеровцы должны пройти где-то между ним и Борисовым. Значит, им и принимать бой первыми.

— Как там у Борисова? Готов? — наклонившись вниз, опросил Депутатов.

— Зарядили, ждут, — донесся из глубины танка густой бас Терентьева.

Внезапно Депутатов встрепенулся. Уставшие от напряжения глаза различили смутные очертания танка. Слева появился другой, чуть сзади третий.

— Разрешите, товарищ лейтенант?

— Не торопись, Толстов, первый выстрел— наверняка! Иначе нельзя. Наводи по правому.

Башня пришла в движение. Ствол орудия медленно пополз вправо и вверх.

— Лейтенант Борисов просит разрешения открыть огонь, — снова пробасил снизу сержант Терентьев.

— Передайте. После моего выстрела по правофланговому…

Не отрывая взгляда от приближавшихся танков, Депутатов, решив подпустить их поближе, про себя отсчитал пять секунд. Когда до переднего танка оставалось каких-нибудь 100 метров, он подал команду.

…Первый танк, подбитый командиром орудия старшим сержантом Толстовым, словно примерз к снежному насту. Второй поджег Борисов. От попадания в его кормовую часть во все стороны разлетелись огненные брызги, броню лизнуло пламя, к небу взметнулся высокий огненный факел. В колеблющееся освещенное пространство вынырнул откуда-то из тьмы еще один танк, на ходу поводя хоботом орудия.

«Ищет!» — подумал Депутатов, ощущая неприятный холодок, поползший по спине.

Танк остановился, метнул сноп бледного пламени и тотчас же снова двинулся вперед, обходя горящую машину. Снаряд взвизгнул где-то в стороне, потом еще, еще…

— Мимо! Не видят! — громко крикнул Депутатов. — Бьют наугад! Маскировочка!

От третьего снаряда Толстова загорелся еще один вражеский танк. Четвертый же круто развернулся и вскоре скрылся в густом облаке вздымаемого гусеницами снега.

Наступила тишина.

— Недаром, значит, товарищ лейтенант, потрудились! — не то опрашивая, не то утверждая, отозвался снизу механик-водитель Моргунов.

— На войне ничего даром не бывает, — прогудел Терентьев. — А между прочим, есть несознательные, которые…

Депутатов улыбнулся и посмотрел на Толстова, поняв, что этот намек касается его.

Но старший сержант промолчал. Он наблюдал в перископ. Депутатову была видна только нижняя часть его лица: плотно сжатые губы да широкий, чуть раздвоенный подбородок, позолоченный едва заметной щетинкой рыжеватых волос.

— Опять выходят! — не отрывая глаз от окуляров, доложил командир орудия.

— По местам! — скомандовал Депутатов, хотя и так все были на местах. В атаку шли еще четыре танка и четыре бронетранспортера с пехотой. Снова завязался бой. На этот раз гитлеровцы, чтобы нащупать слабое место, изменили направление. Они шли на левофланговый танк Тулупова. Но подойти близко им так и не удалось. Потеряв еще один танк, они повернули обратно, высадив десант пехоты.

— Автоматчики в ста метрах впереди завязали бой с пехотой противника. Отходят ко мне. Прошу разрешения открыть огонь, — доложил Тулупов.

С минуту Депутатов молчал. Если Тулупов не обнаружит себя и сейчас, то гитлеровцы непременно будут опять атаковать в этом направлении, возможно танками. И тогда, подпустив их на близкую дистанцию, Тулупов внезапным огнем сможет сделать многое.

Решение созрело моментально.

— Огня не открывать! — подтвердил ранее отданное приказание Депутатов. — Иду тебе на помощь!